- Ведьма… Ведьма на болоте. Это была ваша мать, да?
- Это была моя дочь.
Горина выпрямилась. Лицо её стало жёстким, и только в бездонных глазах плескалась грусть вперемешку со свечным огнём.
- Как Назарий мог подумать, что я отдам Листёнку, кровинушку свою, за него, предателя, вражескую подстилку? А эта дурёха и в самом деле влюбилась в него. Как она плакала, бедняжка, когда увидела своё отражение в воде! А потом спряталась от всех на болотах, моя хорошая… Ох, почему все мои дочери такие дуры? Это ведь Аська вам рассказала, как Листёну найти, да? А впрочем, не важно.
- Но зачем это безумие, Горина?!
Женщина отошла в центр свечного круга, повернулась к Иртольту и развела руки в стороны.
- Я такую силищу собрала, дорогой мой. Теперь я заберу твоё лицо, и ты станешь совсем ручной и послушный. А утром ты поедешь домой, и, когда приедешь, будешь убивать. Да не всякую шваль, - Горина погрозила Иртольту пальцем, как напроказившему ребёнку, - придворных, военачальников, всех, до кого сможешь дотянуться. И будешь это делать осторожно, чтобы тебя не поймали как можно дольше. Да, мой хороший? Ты же вернёшься героем.
Иртольт рванулся, пытаясь сбросить захват. Горина резко вскрикнула:
- Держи его крепче, Всенд!
Имперец как мог повернул голову. Парень морщился и смотрел в сторону.
- Всенд, а как же Алегард? Ведь ты хотел туда поехать со мной.
- Как-нибудь после, сударь.
Горина жадно впилась глазами в лицо Сежда. Пальцы её мелко задрожали, с губ начало срываться шипение. Постепенно в этом шипении начали появляться фразы, как в мутном потоке тела утопленников.
- Морю – водицы, мёртвым -кровицы, северу – девицу. Зверь лесной оставит след, птица – память в небе, я – слово оставлю. Слово моё из камня, не увидеть его, не забыть. Это воля моя, души – твёрже, жизни – дольше. Как муравейник – гора, так и дом человеческий. Пойдёт человек, взберётся на гору, заберёт себе жизни всех, кто наверху сидит, как я лицо забрала. Всех, кто одной крови с ним, кто мыслей одних. Как говорю, так и будет. Смотри на меня, как в зеркало, ведь лицо твоё – моё теперь, Ирдо… Ильтор… Проклятье, да что у них за имена-то такие! Не выговоришь! Ладно, Всенд, крепко его держи, на лицо наговор повяжу!
Парень сдавил шею Иртольта сильнее, но Сежд со всей силы саданул ему локтем по раненой руке. Всенд взвыл и завалился набок, а имперец пополз подальше от ведьмы. К шестой половице от окна.
Всенд уже вцепился Иртольту в штанину и потащил назад. Горина завывала что-то нечленораздельное. Половица отлетела назад, рука нащупала тяжёлый увесистый мешок. Выхватив его из тайника, Иртольт обернулся к ведьме, тянущей к нему скрюченные пальцы и метнул мешок в перекошенное лицо, чтобы размазать слова заклятья по её губам вместе с кровью, увидеть, как Горина падает с разбитым лицом на пол.
Завязки у мешка не выдержали. Тяжёлый ком разлетелся бесполезными золотыми брызгами, окатив со звоном Горину.
Пальцы ведьмы распрямились, будто она бросила что-то невидимое, зажатое в ладони.
* * *
Рассвет залил синевой Волчье Лыко. Солнце никак не появлялось, видимо, изрядно перебрало вчера. Как и местные: улицы были безлюдны и тихи.
Иртольт сидел на завалинке горининого дома, отстранённо смотря под ноги. Напротив стоял Всенд, озабоченно поглядывая на гостя.
- Мам, как думаешь, с ним всё нормально?
Горина подошла, нежно взяла Иртольта за подбородок, приподняла его голову, ласково всмотрелась в пустые глаза.
- Ничего, скоро должен отойти.
Сежд сосредоточил взгляд на Всенде и Горине. По лицу пробежала невесёлая улыбка.
- Всё горит, - прохрипел он и рассмеялся.
- Мам, а он умом не тронулся?
- Только этого не хватало. Столько трудов насмарку! Веди сюда Листа.
…Дубий Лист нетвёрдо вышел из избы Горины с бутылью какой-то браги и куриной ногой, попеременно делая жадные глотки и проглатывая куски мяса. А ещё он был очень зол.
- Ты ополоумела совсем, ведьма старая?! В бочку, связанного, на два дня, без воды, без еды! А если бы я там околел?
- Сам виноват! –Горина набросилась на бродягу, как самая обычная склочная баба. – Ты зачем ему свой оберег подсунул? Как было хорошо придумано: наглый имперский чинуша напоролся задарма и в пьяном угаре убил нашего любимого старосту. Его б разорвали сразу, и у Варедома уже не было бы пути назад. Я его и грибочками – подгнильничками накормила, и жабьей икорки дала - проверенный способ, чтобы разум помутился. А имперец пришёл как ни в чём не бывало, да ещё в обнимку с Назарием. Только пронесло потом… Но в итоге получилось даже лучше.