– Глянь, вот это хозяйство отнесешь в сарай на Кухонном дворе, поставишь к другим порожним корзинам с такими же надписями. Смотри, не перепутай.
– Ага, понял.
На ярлыке было аккуратно выведено синими чернилами: «Пешновиц и племянники».
– Как дойти до Кухонного двора, помнишь?
– Помню, – восстановив в памяти его советы, кивнул Кемурт.
– Отнесешь, как начнет светать, раньше не ходи.
Шикловен с кряхтением полез в мешок. Закрылся там с головой, улегшись на полу. Вор услышал его бормотание: «Со всем, что на мне есть», – и вслед за тем из горловины мешка вывалился опустевший флакон, а еще через секунду ткань опала, словно человек исчез.
Кемурт, впрочем, знал, что он по-прежнему находится там – другой вопрос, в каком виде. Ему было не по себе и не хотелось смотреть, во что превратился Шикловен. Превратился – и ладно. Если все пройдет, как запланировано, в конечном счете он попадет к Крису, который его расколдует.
Преодолев оторопь, вор свернул мешок, в котором находилось что-то мелкое и неподвижное, но при этом живое, осторожно положил в корзину. Подобрал флакон из-под снадобья и пробку, замотал в тряпицу, сунул в карман: это надо будет спрятать так, чтобы никто не нашел. Потом устроился на тюфяке у стены, завернулся в старое шерстяное одеяло. Лампу гасить не стал.
Хоть и вымотался, сна ни в одном глазу: он то прислушивался к звукам за пределами каморки, то беспокойно поглядывал на корзину, похожую в полумраке на темный валун. То думал, что зря спутался с Крисом, который, как выяснилось, интересуется не только антикварными безделушками и ведет игру на порядок серьезней.
«Ха, я спас тебе жизнь, Крысиный Вор! Даже две твои паршивые жизни, ты теперь мой должник! Завалить из рогатки дюжих арбалетчиков – это тебе не крыску чужую подло прикарманить…»
Арбалетчики сидели в засаде. Один на чердаке домика с чайной на первом этаже и салоном париков на втором, другой за оградой, увитой заснеженным высохшим плющом. Выжидали случая. Подстрелить паскудного кошака – дело хорошее, Шнырь всей душой одобрял, но ведь господин прогневается и казнит его за недогляд лютой смертью!
Нимало не печалясь по сему поводу, гнупи влепил каждому в лоб по тяжелому свинцовому шарику из заклятой господином рогатки и теперь страшно гордился своей меткостью.
Крысиный Вор отправился на ночлег. Почивать он нынче повадился на стороне – в соседнем квартале, на чердаках доходных домов. Началось это после ихней с господином драки. Рыжему ворюге, вишь ты, не понравилось, что господин Тейзург зашел к нему в полуночный час, не постучавшись. Именно так он и заявил, злющий, словно его разбудили пинком, хотя на самом деле ничего такого не было.
Господин всего лишь осторожно потянул с него теплое стеганое одеяло – верно, замерз и хотел к себе в покои это одеяло унести, дело-то хозяйское, в этом доме все добро его, а рыжий сразу взвился с постели, и хрясть кулаком по белой господской роже! Сцепились, как буйная солдатня в трактире. Шнырь от восторга чуть в ладоши не захлопал, хоть ему и досталось по темени свалившимся с потолка куском лепнины – кроме кулаков в ход пошла еще и магия.
Боевая ничья, наваляли друг дружке знатно. Гнупи и тетушка тухурва потом с жадностью слушали рассказ Шныря и злорадно хихикали, а Крысиный Вор после этого в доме у господина глаз не смыкал – видать, стал бояться, что во сне его зарежут. Шнырь бы тоже на его месте боялся, господина Тейзурга лучше не гневить.
Несмотря на ночной мордобой, свой приказ об охране господин не отменил, и маленький гнупи по-прежнему следовал невидимкой за Хантре Кайдо. Правда, в королевском дворце он так и не побывал, в тот раз ему велели дожидаться снаружи.
Глядя на длинный дом с тремя вывесками, куда шмыгнул в поисках теплого угла маг-перевертыш в кошачьей шкуре, соглядатай с удовольствием думал о том, как будет рассказывать остальным о своей победе над арбалетчиками.
О том, что Нинодия Булонг, бывшая ресторанная танцовщица, прожженная плутовка, отставная шпионка Светлейшей Ложи, водится с демоном, не знали ни соседи, ни прислуга. Нинодия умела, когда надо, держать рот на замке.
В конце осени она купила одноэтажный кирпичный домик в тихом квартале поблизости от Королевского Балетного Театра: Шеро Крелдон выхлопотал для нее солидную компенсацию за полученные на службе увечья. Весной ее посылали в Овдабу собирать сведения для Ложи, и там она угодила за решетку – самое обидное, не потому, что спалилась, а по ложному обвинению. Вспоминая об этом, она всякий раз грязно ругалась.