…Это история о мальчике. О был любим и любил и у него была флейта, оставшаяся от отца, волшебный голос и бездна света. Он просто хотел жить. Как все. Ему не оставили выбора, заточив во мраке и холоде. Он вернется. И никто не сможет воспротивиться, когда он позовет.
______________________
* Стихи читательницы Жанны Лужковой к повести "Флейта" из цикла "Голос тишины".
Не ходи по тьме, где журчит вода.Позовёт - не воротишься никогда.
Не вступай в рассветное молоко,Один вдох - не вспомнишь ты ни о ком.
Не крадись во мглу, где манят огни.Сгинешь без следа, как они.
Не ходи на зов, не гаси огня.Береги свой светот меня.
Вы пойдете со мной в темноту?
Часть 1. Дитя. 1
Ветер в долине был коварный, так и норовил подкрасться исподтишка и пробраться под одежду, поближе к теплой коже. Лошади шли ровно. Меньше чем через неделю Хаэльвиен планировал пересечь Ирийское кнежество и двинуться дальше.
Отчего в Нодштиве все живут, считая, что за границами Нодштива мир заканчивается? Это совсем не так. Другое дело, что за границами Нодштива, у Нодштива и его традиций нет власти над живущими.
Все было случайно. Случайно заплутал, случайно заметил выходящую из леса травницу, которая случайно не испугалась случайного вооруженного путника на пустой дороге и случайно подсказала, куда он попал и где можно спросить ночлег.
Он сразу же и спросил. Потому что “попал”, едва белоликая, невероятно красивая в завитках стелящегося тумана хладна, появилась на краю дороги. Будто осенний морок. Голос такой же – как листья падают.
Случайно встретил, случайно полюбил. И тут вдруг – чудо. Впрочем, какие чудеса? Эка невидаль – ребенок. Только репутация наследника Фалмари обязана быть безупречной и незапятнанной.
…Вампирам не место в приличном обществе.
…Развлекаться вы можете с кем угодно, танэ, но взять в жены существо второго сорта?
…Что значит беременна? Еще неизвестно, ваш ли это… Ваш? Тем более не ваш.
…Если вы не знаете, как решить проблему, мы решим ее за вас.
Никому нельзя было показывать свое сердце. Поэтому пришлось сделать так, чтобы все поверили, что сердца у танэ Фалмари больше нет.
Отчаявшись забраться Хаэльвиену под воротник, ветер добыл из-под капюшона смоляной локон его сердца и забавлялся им. Или прижимал ткань плаща и тогда круглый живот сердца становился еще более заметен. Сердце задерживало дыхание. Сердце прикусывала губы, отчего они снова становились яркими, а лицо – бледнело.
– Как ты? – встревожился Хаэльвиен, чуть натягивая поводья, чтобы его лошадь, а следом и лошадь Анар, младшая в паре, замедлились. – Тебе нехорошо?
– Ничего. Ты же сказал, что уже недалеко. – Она старалась улыбаться. Но стиснутые на луке седла напряженные пальцы выдавали. – Малыш сегодня беспокойнее, чем обычно.
– Надеюсь, в деревне найдется хоть какое-то подобие гостиницы.
– Лучше на попоне, чем в такой же дыре, как в прошлый раз.
– Тебе нельзя ночевать на попонах. Особенно сейчас.
– И верхом трястись который день подряд тоже, раз уж на то пошло, я не нежная эльфийская дева, могу немного и… немного… Эльви… – В ее взгляде, уставшем, но решительном, вдруг проглянул страх. – Еще рано для всего и мне не хотелось бы тебя пугать, но лучше бы нам поторопиться хоть куда-нибудь.
* * *
– Я правильно вас понял, ирья? Вы отказываете нам в гостеприимстве? – растерялся Хаэльвиен.
Крупнотелая статная сероглазая женщина в грубоватом платье с обильно украшенными вышивкой рукавами, качнула головой. Подвески в ее тяжелых, пополам разбавленных сединой русых косах, качнулись тоже.
– Не отказываю, – возразила она. – Но вы чужаки и не можете войти за воротные столбы, пока кто-нибудь из этих добрых людей, – она, не отводя взгляда, махнула на собравшийся за оградой поселения всех его обитателей, – не позовет вас к себе. Званая кровь пройдет, – повторила она с интонацией будто выговаривала неразумному отпрыску.
– Но никто не позовет, верно? Я чужак, моя жена тоже, да еще и… Как вы сказали? Мо́рья?
– Вы можете выбрать себе для ночлега любое место рядом с общиной, элле? – невозмутимо добавила женщина.
– Среди камней? Моей беременной жене нужен…
Но ирья не стала слушать, ушла обратно за границу поселка.
За оградой, сложенной из плоских, плашмя лежащих один на другом камней, любопытствовали “добрые люди”. Шептались большеглазые девушки в расшитых рубашках и пестрых юбках, выныривали поверх ограды вихрастые макушки и ободранные детские носы, переминались с ноги на ногу плечистые парни и мужчины, поводя мощными разноперыми крыльями, когда кто-то из сообщинников притирался слишком уж близко. Прямо как стая натасканных на охоту сокольих. У многих в руках имелись внушительного вида дубинки или короткие широкие мечи.