— Мина, осталось очень мало времени. Если ты не найдёшь девочек до завтрашнего новолуния, то будет поздно… Всё, что сейчас происходит — изначально задумано именно так. Поверь, мне ничего не угрожает, но ты должна поторопиться…
Я посмотрела на Кунцита, пытаясь с жадностью запечатлеть его образ, и он посмотрел на меня — нежно, с любовью, снисходительно и спокойно. И глядя в эти немигающие льдистые глаза, я подумала, что, наверное, так и смотрят на смертных боги… Так и взирает на человека Смерть…
Прошло, должно быть, несколько минут, когда полицейский кортеж уехал. Никто из нас: ни отец, ни Катарина, ни я не шевелились. Я просто таращилась на то место, где только что за поворотом скрылась последняя машина. В голове не было ни одной мысли, только ощущение холода на коже и горечи на языке. Спустя какое-то время я всё же нашла в себе силы — подобрала с земли свой клатч, достала телефон и вызвала такси.
— Куда это ты собралась на ночь глядя? — сварливо спросил отец.
— К Рей. Переночую в её храме, и вообще я решила, что немного поживу у неё, пока мне не дадут общежитие в колледже. За вещами заеду завтра, — ответила я, не глядя на него.
Отец и Катарина посмотрели на меня, как на ненормальную.
— Ты что же собралась бросить родной дом из-за этого уголовника?! — зашипела сестра. — Господи, Минако, ты вроде никогда не была дурой!
— Ты тоже, Катарина. Уж ты-то точно никогда не была… Мне следовало сделать это уже давным-давно и начать самостоятельную жизнь, только вот духу всё не хватало…
Глаза отца сузились.
— А теперь что же, сразу хватило? И это твой способ “отблагодарить” нас с мамой за все, что мы для тебя сделали?
— Ты можешь называть его как угодно. Я благодарна вам с мамой за то, что вы вырастили меня, но сейчас самое время для меня уехать и набить свою тысячу шишек… От этого не спрятаться и не укрыться за стенами ваших взглядов на жизнь. Я выросла и хочу заниматься музыкой, хочу петь… Кунцит дал мне возможность, вспомнить об этом… Я буду продолжать искать девочек до конца и найду настоящего похитителя и убийцу, чего бы мне этого не стоило!
Какое-то время отец приходил в себя от моего заявления. Я думала, он начнёт опять кричать и обвинять меня во всех смертных грехах, но нет…
— Минако, послушай меня, — начал он неожиданно ласково. — Пожалуйста… Не говори так… Я прошу тебя… Останься сейчас дома… Отдохни… Завтра мы поговорим… Спокойно, без нервов и скоропалительных решений… Я знаю, что тебе больно оттого, что произошло… Но потерпи хотя бы до завтра… Не надо уходить вот так… Подумай о матери. Пожалуйста…
Каждое “пожалуйста” и “прошу тебя” моего отца было для меня, словно пощёчины. Он никогда не говорил мне таких слов, и поэтому я не могла точно сказать, был ли это расчёт или просто свидетельствовало о крайней степени отчаянья. Одно я знала точно — останься я дома сегодня, и можно было уже забыть о том, что я только что заявила. Поэтому я молча развернулась и пошла прочь в сторону дороги. Ни сестра, ни отец не попытались меня задержать. Проходя мимо Катарины, я услышала, как она всхлипнула. Но я не обернулась.
— Время пришло. Её НУЖНО отпустить, милая… — донёсся за спиной печальный голос моего отца. — ТАК НУЖНО… ВРЕМЯ ПРИШЛО… ЕЙ ПРИДЕТСЯ УЙТИ…
***
Спала я крепко, долго, без сновидений, хоть и пришлось провести ночь на футоне. Несмотря на то, что я заявилась среди ночи, Рей встретила меня с величайшим радушием и предложила занять пустую комнату на втором этаже, расположенную прямо под выступом высокой остроконечной крыши дома при храме, что находился на горе “Хи”. И хотя здесь не было привычной для меня кровати, а в обстановке чувствовалась откровенная старомодность и традиционность, в целом я осталась довольна своим новым маленьким пристанищем — в комнате было чисто, уютно и что самое главное тепло.
Когда я проснулась, время уже давно перевалило за полдень. Однако небо было пасмурным. Шёл дождь. Редкие мелкие капли барабанили по крыше, создавая удивительную какофонию звуков переливчатой музыки водной стихии. Правда через некоторое время дождь всё же усилился настолько, что с разверзнутых небес хлынул настоящий водопад, и ветхая крыша старого храма с горы “Хи” не выдержала — понемногу вода стала просачиваться внутрь.
Я с трудом поднялась — сказывалась ночь на жёсткой поверхности, и высунулась наружу, оглядывая старые постройки в обрамлении плотной стены деревьев, впитывая в себя запахи хвои и мокрой коры. Во дворе храма никого не было видно, что не удивительно. В такую погоду всех прихожан, скорее всего, “смыло” дождём, а главный священник — дедушка Рей, по всей видимости, сейчас был занят тем, что изгонял вредных злых духов воды, которые в очередной раз вознамерились лишить его паствы и пожертвований храму.
Признаться честно, я раньше украдкой посмеивалась над этим маленьким чудным старичком, который всегда объяснял чуть ли не каждое проявление жизни проделками добрых и злых духов. Однако после того, как я сама лично стала свидетелем воскрешения из мёртвых своего кота, я была готова поверить во что угодно: хоть в духов и даже в реальность того приснившегося мне чудовища, что потрошило моё тело, копаясь во внутренностях… Хотя про этот сон я думать вовсе не хотела. Потому что даже сейчас мне было страшно это вспоминать.
Однако помимо моей воли в памяти стали всплывать мрачные образы той самой сцены, пропитанной пряным запахом чудовища, так напоминавшего аромат кожи и волос Кунцита и монотонные заклинания Отверзения Уст, звучавшие надо мной. Я задрожала, чувствуя, как к горлу стала подкатывать тошнота. Меня обуревало странное ощущение, будто всё, что случилось со мной в том кошмарном сне, и было реальностью, а всё, что происходит сейчас — жалкой иллюзией моего воспалённого рассудка. “Анех!” — яркой вспышкой взорвались алые буквы в моём мозгу. Анех… Анкх — египетский символ вечной жизни, соединение мужского и женского начал… Нет. Не может быть… Неужели тем чудовищем был Кунцит? Неужели он и меня, как Артемиса?..
Я сглотнула слюну. Дыши, Минако, дыши! В конце концов, даже если Кунцит оживил меня после того, как я утонула в болоте, что в итоге это меняло? Я была жива, и сейчас передо мной стояли более важные задачи: найти девочек и вытащить Кунцита из тюрьмы, если ему это спасение вообще было нужно… Зачем же он тогда позволил полицейским так легко себя арестовать, ведь он мог спокойно уйти и они ничего бы ему не сделали?
“Мина, осталось очень мало времени. Если ты не найдёшь девочек до завтрашнего новолуния, то будет поздно… Всё, что сейчас происходит — изначально задумано именно так. Поверь, мне ничего не угрожает, но ты должна поторопиться…”
Итак, мне нужно было спешить… Кунцит явно что-то знал о том, кто же на самом деле являлся похитителем детей и зачем они ему были нужны, иначе бы не сказал, что время на исходе, а потом будет поздно… Однако поговорить с ним вряд ли теперь удастся — пока Кунцит подозреваемый номер один, полиция не допустит меня к нему, даже если козырнуть тем, что я дочь шефа полиции… Особенно если я дочь шефа полиции… Или, возможно, в этом и крылся настоящий план Кунцита — чтобы я решила загадку самостоятельно? Довольно жестокий расклад, учитывая, что на кону жизни двух девочек… Что если он переоценил мои способности? Что тогда? Ведь я даже не знаю с чего начать. А единственный человек (и человек ли кто знает), который знал, что произошло и где искать Хотару с Чибиусой, был теперь вне зоны досягаемости…