Он же смотрел на стрелков и мечтал пойти к ним вторым номером, да щит тяжёлый, а его всегда носить надо. Давали примерить, да. Вот там служба! Стреляй издалека, лезть вперёд не надо, всегда за щитом отсидеться можно (у кого он есть, а не эти новомодные сошки, тьфу). Фитили дымятся, от грохота все разбегаются, морды опаленные, страшные… кривые ножи за поясами, шерсть курчавится, завивается от раскалённых стволов и фитилей — страшно и красиво!
Вскоре выяснилось, что часть их большого ордо уходила на розыски Проклятых земель, то есть шли за могучим камнем. Сотня псоглавцев-сарвуухов убежала искать другие племена блохастых. А вот третья часть, та, в которой оказался Кнырик… Она шла в сторону ещё более далёких гор, фиолетовой кромкой виднеющимися на горизонте, если смотреть с крайних скал Арнагшоса точно на север. Что там надо было делать в этих горах непонятно. Беты лишь били особо любопытных, но ясно что, выполняя другой приказ повелителя.
Потом же много раз Кнырик жалел, что не отправился на поиски залежей искажающего камня. Какой шанс разбогатеть! Набрать чуть больше, что-то спрятать, что-то съесть. Говорят, что именно так хершер обрёл свою выдающуюся силу и это служило тому, что искажающий камень был в постоянном дефиците. Многие хотели сожрать кусочек (те что поумнее договаривались с зуберами о предварительной очистке), не думая о кошмарных мутациях.
А ведь, остолоп, радовался, что не попал туда. Видел же в их отряде до чего может довести проба даже небольшой порции камня — уродства Кнырик не желал, но вдруг повезёт…
Кнырик на всю свою жизнь запомнил, как его хвост задрожал и даже более крупные собратья испугались услышав, что им надо добыть яйца для недокрысолюда Тассе.
Яйца виверн.
Никто не поймёт того чувства отчаяния и ужаса, когда на головы ничего не подозревающих хвостатых падала огромная визжащая, непобедимая туша. Будь славны тёмные подземелья, где виверн не бывает вовсе!
Кнырик подумал, что сможет как-нибудь вывернуться, избежать участи, его пронесёт, но каждый новый день был сложнее предыдущего.
Он видел, как в лагере находили наутро на месте уснувших крыс только вывернутую наизнанку их шкуру, и витающий в воздухе запах большой кошки.
Он видел, как время как гарпии напали на отделившегося стрелка, как они вытащили его из укрытия. Писк несчастного резко оборвался, когда крылатые твари разорвали его на куски и начали драться за куски его плоти в воздухе.
Видел, как хрустели черепа замыкающих их отряда под копытами мигрирующего в неизвестных поисках стада зверолюдов, как они в кровавом безумстве плясали на его костях павших своих и чужих.
Видел, как к горе вдали летят летающие ящеры.
Часто Руич не принимал бой, жертвуя членами своего ордо с лёгкостью.
— Ваши жизни ничто! Только воля-воля того, кто нас послал и цель имеют значение! — говорил он перерезая глотку очередному дезертиру, который поняв куда попал, пытался сбежать.
Несколько раз они прятались от диких племён, и даже раз попались странные совсем полуголые орки, крупнее тех, которых они уже видели. Они понимали, что путь назад тоже будет непростым. Зато каждый вечер все ложились спать с набитым брюхом — мяса хватало на всех. А группу беспрерывно ноющих гоблинов, которых захватили в поселении, на которое совершенно случайно наткнулись, тащили за собой в качестве запасной провизии.
Да и командир, Руич попался не простой, от такого страшно бежать. Кнырик не раз видел, как он потрошил раздутые брюха гоблов.
Когда дошли, то по команде сразу полезли выше. Руич повелел разойтись и найти вход на вершине, и разведать всё у краёв. Ещё велел помнить, что каждого он сможет найти,если вздумает сбежать.и что в одиночку их сожрут, и лучше бы им всем возвращаться вместе. Все согласились.
Пока поднимался в горы, Кнырик видел с высоты неизвестные ему просторы, сияющие черно-зеленые проплешины, покрытые чахлой травой и камнями края. Кнырик стелился между камней, прячась за ними. Несколько крыс, с которыми послали Кнырика, уже отсеялись — один сломал лапу, другой, и так истекающий слизью из нескольких незапланированных Хвостатой отверстий, попытался внезапно сожрать Кнырика, но из-за напавшего безумия оступился и упал в пропасть.
— Я почти на месте… Почти добрался… Ещё немного, ещё чуть-чуть… Только одним глазком посмотрю…
Темнота появившейся перед взором Кнырика пещеры будто поглощала свет, попадающий снаружи. От входа разило вонью разложения и ещё чём-то похожим, тоже немного аппетитным. Поэтому Кнырика собрал всю храбрость горсточкой в лапу и проник внутрь.