Кулаки, что сжимаются, будто бы на горле противников.
Да, сразу видно — они вышли разобраться между собой.
Встав в нескольких метрах друг от друга, они лаялись друг на друга
— Я съем твою печень, голокожий!
— Из твоей шкуры я сошью себе обувь, погань.
Звеня ошейником, подошел дрожащий гоблин, сжимая двумя лапами сквижонка с вытаращенными глазами обреченно выкрикнул:
— Шоб вы все тут здохли!
И подбросил зубастого зверька вверх.
Игра началась!
На трибунах подали голоса зрители:
— Куси его! Куси!
— Вырвите им зубы!
— Во имя человечества — покажите им их место!
Гоблин не зря проклинал игроков. Крысолюды и люди стремительно бросились вперед, стремясь захватить сквижонка, чуть не растоптав успевшего увернуться в последний момент гобла. «Князь» Гортакс был обычным гоблом, и значительно уступал по силам настроившимся на драку замотивированным воинам. Хотя он им был не сильно нужен — один из людей так пнул его под зад, что зеленокожий, подвывая, тут же оказался у заграждений.
Один из людей прыгнул выше и взмахнув рукой, ударил по жопе сквига отбросив того к своим, но не успел отклониться, когда, один из разогнавшихся крыс не притормозив обрушился всем телом на него, сбив с ног. А после, по упавшему пробежало ещё несколько хвостатых, наступая на его голову. Не будь на человеке шлема, его бы пришлось выносить с поля.
Голохвостые более проворны, и один из них, плешивый, ловко перехватывает мелкого сквига за туловище и мчится вперед, ускользая от людей. До поры, до времени. Пока кулак в латной перчатке не прилетает в щитовую пластину на морде и крыс падает кулем.
Сквижонка тут же на ходу подхватывают другие крысы, и могли пробежать дальше, если бы один боец из команды людей только в последний момент не успел схватить ловкача за хвост. От резкого рывка крыс падает, вереща от боли.
Ор заполнил всё пространство!
Люди кричали, поддерживая ловкость, крысы трещали в негодовании:
— Убить голокожего! Кусай-кусай!
— Молодцы, ребята! Так их!
И будто бы услышав советы, один из крыс, проскользнув под ногами, прокусил одному здоровяку икроножную мышцу. Хлещет кровь, пытаясь её унять игрок мчится к заграждению, где её пытаются унять и пусть не сразу, но это получается. Здоровяк уже не так быстр, зато весьма зол, что видно по бледному лицу и вытаращенным глазам.
Глава 2
Вот куда я спешил. Одно из главных развлечений, проходящих в нашей местности. Развлечение, где каждый при желании мог собрать сторонников или пойти в чью-то команду, чтобы показать на что он способен.
Сегодня команды не порадовали, что порой делали — команда людей, «Молодые Быки» показывала упражнения, или ещё как говорят — экзорциции: слаженные перестроения в строю. И пусть совершающих перестроения было немного — игроки и немного друзей, это смотрелось очень впечатляюще. Зрители видели стройность и синхронность точных движений, которые создавали впечатление их единства и силы. Среди зрителей собрались те, кто прошёл множество стычек, в том числе и с людьми и понимали, какую опасность могут представлять вот даже такие небольшие, но слаженные подразделения. Поэтому всем очень понравилось смотреть на это.
Голохвостые же «Туннельные бегуны» обычно творили всякую несусветную ерунду, вроде махания тесаками (так что могли зарубить соседа), визжали, кувыркались соединившись в один здоровенный ком с торчащими нитками хвостов.
Взгляд натыкается на ряды инвалидов, которые порой ползком проползали на первые ряды. Многие из них носили знаки своих ордо даже после того, как перестали ходить в походы и многие не хотели связываться с их командирами… Минимальная пайка не позволяет им умереть, дополнительно создавая нагрузку на склады с провизией. Хорошей жизнью такое назвать трудно, чем пользуются всякие ублюдки, нанимая к своей выгоде. Ну порой и к моей.
Они вербуют их на исследования опасных, незащищенных уголков гор и пустошей, на бесконечное прочесывание пространств с надеждой найти мелкий камешек искажения. И как мне говорят, они собрали уже первую группу тех, кто пошёл на севере в Проклятые земли, а также именно на них они испытывают препараты на основе него.
Наверняка ублюдки спелись с схэррами.
Но и рубить частную инициативу не собирался. Хвостатым инвалидам нужно было как-то добывать пропитание. А от ублюдков было немало пользы — доносили на всех, принесли немало интересных вещей, рискуя по собственной инициативе (а этого было добиться не всегда просто, если у крыс обеспечены базовые потребности — их приходилось поднимать наказаниями) — протаптывали дорожку туда, куда у меня руки не доходили. Я не мог объять необъятное. Преступность, то есть те, кто идёт против своих, нарушают законы и обычаи всегда будут — а эти хотя бы под присмотром, приносят и пользу.