Амфитеатр арены не поражал воображение размером, но вот украшений тут было налеплено превеликое множество. Но не на украшениях и не на зрителях, сидящих и лежащих у столов, остановился мой взгляд. Посыпанная песком сцена, размером с сотню метров. Подсознательно ожидал чего-то более внушительного. Тут были ещё одни ворота на арену, расположенные напротив тех, из которых мы вышли, и мощная стальная решётка, отделяющей зрительские места от сцены. Решётка была значительно мощнее той, что была в наших камерах.
А напротив, у ворот, галдела толпа зелёных коротышек, визгливо выясняя отношения и колошматя друг-друга короткими дубинками. Сутулые, сгорбленные спины, крючковатые пальцы, лопоухие головы с большими глазами и носом выдающихся размеров, большая пасть с торчащими мелкими и кривыми зубками.
— Гоблинятина! — зашипели крысы, стоящие по сторонам и позади.
Они посматривали на меня, ожидали моего решения, из их пастей начал капать слюна. А я ждал, что быть может тут будет какое-то объявление, может тут есть некто, кто объясняет правила? А может оно уже было, и мы просто пропустили всё. Или тут так не принято. Пока они заняты разборками между собой, было бы очень удобно на них напасть, к тому же они превосходили нас по численности, на первый взгляд.
— Вперёд — вперёд! Бей их! — приказал я, побежав в сторону гоблинов, взрыхливая когтями песок. В своей суете, гоблины не замечали нас, пока мы не пересекли середину амфитеатра.
— Ой-ой! — раздался крик тех, кто отвлекся от своей кучи — малы и выяснения отношений и заметил нас. Другие тоже нас увидели, и часть рванула к решётке и воротам, колотя по ней и вопя, часть брызнула в стороны, а остальные замерли на месте, растерянно оглядываясь. Конечно же, ворота не открылись, и в ответ на писки и вопли из-за решётки раздался смех тех, кто собрался посмотреть на развлечение. Уроды, добраться бы до вас. Но если мы не разберёмся с гоблинами, то не думаю что они, объединившись, не нападут на нас. А потому надо бить первым и искать пути спасения отсюда, чтобы расквитаться с пленителями.
Разогнавшись, я помчался первым и влетел в толпу тех, кто не успел разбежаться. Раздался хруст костей гоблина, в которого влепился. Его тщедушное тельце отлетело в сторону, а я принялся размахивать когтями направо и налево, полосуя врагов и пуская им кровь фонтанами.
Крысы не отступали от меня, своими мощными резцами перекусывая руки, вырывая куски моих жертв и тут же жуя.
Справа, один из гоблинов в прыжке оглушил своей дубинкой Второго, и только мой хвост, рассёкший лицо гоблина, спас того от ещё одного удара.
— Быстрее! Быстрее! — кричал я, видя, что несмотря на первые успехи, гоблинов всё же больше, и они стараются воспользоваться этим.
— Второй! Желтозуб! Крепкий Хвост! Займитесь вон теми! — указал я тем крысам, которых знал, на группу гоблинов, что кидалась камнями, которые кое-где валялись у решётки. А сам, схватив одного коротышку за ноги, принялся этой орущей дубиной колошматить не отдельных гоблинов, а тех, кто стоял хотя бы вдвоём — втроём. Наверняка ругающийся гоблин, которому не повезло оказаться в моих руках, оказался замечательным оружием (всё же лучше чем ничего), позволяя издалека избивать врагов и одним ударом сбивать с ног сразу нескольких, заставляя держаться подальше от этого примитивного оружия и не давая им разбегаться. На сбитых с ног гоблинов тут же накидывались крысы, добивая.
Поднятая пыль из-под ног летела в моё лицо, застилала глаза. Гоблин был не таким уж и лёгким, и моё дыхание стало сбиваться.
— Ещё немного! — в азарте продолжал орать я.
— Убить врагов! Всех на мясо! — подвывали крысы.
Я крутился волчком, влетая в самую гущу. Это меня и спасло. Толчок в спину, вспышка боли. Резко разворачиваюсь, махом сбивая с ног того, кто на меня напал. Мелькнул чёрный мех, розовые пятки.
— Ах ты крыса! — яростно я кинулся к встающему. — Убить меня вздумал!
Крыса, ощерившись, попытался подобрать копьё, но удар гоблинской головой (а именно развернувшимся в его сторону лицом) разорвал ему щёку и откинул назад. Крыса повернулась вправо, пытаясь уклониться от мычащей дубины, забыв про своё копьё. Второй удар был не менее удачен — пришёлся прямо по лбу, но дубина моя от этого удара уже погибла сама. Выпустив шмякнувшееся с глухим звуком на песок тело гоблина, я ударил оглушённого Крыса.
Вернее попытался, так как он сумел уклониться и укусить меня за бок.
— Сволочь! — обрушил я удар кулаком на его череп. — Гад! — нанёс второй удар. Под кулаком хрустнуло, и чёрный крысюк осел на землю.