Вот кого атаковать тут в первую очередь? Кинуться и толпой добить завра? А если он быстро не загнётся? И тогда эти синекожие нас просто со спин порвут. Зубки-то у них тоже есть, как и коготки…
Не успел додумать до конца, как в середину арены ударила молния, выбив целый фонтан песка и оставив метровую воронку. Намёк на то, что зрители хотят зрелища.
Ящеры не шевелились, демонстрируя готовность ко всему. А вот нам, мне в частности, умирать не хотелось, а потому отдав несколько распоряжений, побежал в бой. Цель была в том, чтобы окружив более малочисленных ящеров (совсем немного, но меньших по числу), выбить сперва сцинков, а завра задирать, но уворачиваться от его ударов. Я помнил его силу, и помнил, что он был медленнее меня, и скорее всего и прочих крыс. Да, задиравшим будет нехорошо, но никто же не требовал от них убить его.
Всё прошло неплохо. Сцинки без копий и дротиков серьёзно уступали быстрым и ловким крысам. Сцинки сжались в толпу у ног завра, мешая и ему и себе. Бросок вперёд и кто-нибудь из крыс цеплял за лапу сцинка и его быстро разрывали, кидаясь к другому. Когда осталось всего несколько сцинков, которых невозможно было достать из-за завра, кинулись по команде и на того, облепив его сплошной массой, кусая и царапая, повиснув гроздьями на конечностях, сжимая ему пасть, метясь в старые раны и нащупывая мягкие места. Решающий удар довелось нанести мне.
Пока штук пять крыс повисли на его лапе, а я через его подмышку сломал ребро и вырвал сердце. И даже со смертельной раной он сдох не сразу, не желая падать на комковатый от крови песок.
В этом столкновении мы потеряли пятерых. Всех порвал завр, когда мы его уже облепили. Он ломал хребты, выпускал кишки своими когтями, прокусывал черепа… Сильная зверюга. Почти все были ранены, а потому ещё почти две недели нас не трогали, пока не пришли в себя.
На третий бой выпустили пауков, немного напоминавших кислотников, только плюющихся не кислотой, а чем-то похожим на клей, метров с двух, обездвиживающих и весьма сильно кусающихся. А узнал об этом я тогда, когда по моему примеру все крысы разбежались и зацепившись за решётки, поднялись выше. Пауки заметались по центру арены, не видя и не зная, где их пища, пока я думал как их достать. А наггароти поступили просто — долбанули молнией в первого попавшегося, скидывая его вниз, на песок.
Не повезло Крепкому Хвосту, которого сбили молнией с прутьев и он погиб зря, заплёванный и разорванный пауками. Я даже урчание пауков услышал, когда они откусывали от него здоровенные куски мяса. Но зря весьма относительно, так как им пришлось подбежать к решёткам поближе. И уже тут, вслед за мной, крысы прыгали на спину поедающих Крепкого Хвоста пауков, своим весом раздавливая их, либо обездвиживая и давая возможность остальным ломать, выдёргивать им лапы и вскрывать брюшки, чего они не выносили и, немного подёргавшись, дохли.
В клетке становилось больше места и никто из крыс не вспоминал убитых товарищей. Порой я расспрашивал их о кланах, о том, где они успели побывать, что увидеть, в каких стычках участвовали и прочие мелкие подробности о мире, который я совсем не знал или не помнил.
Крысы не удивлялись моим вопросам. Возможно считали, что у каждого должны быть свои странности. А может и не замечали до тех пор, пока я был у них основной боевой силой и помогал им выигрывать бои, давая возможность прожить ещё немного.
Через какое-то время правила игры (если вообще была какая-то игра) изменились. Узнал я об этом, не зная наречия друкаев очень просто. Они пришли за мной.
Отряд тёмных, подсвечивая себе светильниками, заглянули в камеру через решётки. Если бы я понимал их язык, то услышал бы такое:
— Старый склад, третий переход, пятый уровень, камера две тысячи сто тринадцать, крысы. Светлый, крупнее остальных… Вон тот, который светлый, в центре сидит! Берите его и тащите, сами знаете куда.
Пока они бурчали-пели на своём языке, я оценил и возгордился! Теперь целый отряд конвоировал меня одного! Связав руки, выставив копья и взяв наизготовку несколько маленьких многозарядных арбалетов, они повели меня к арене, на которой я уже сражался. Шагая, я присматривался к дороге, к клеткам, пытаясь запомнить, кто где сидит, к воинам, конвоирующим меня. А ведь не такие уж они и высокие. Если я перестану сутулиться, то может буду даже и чуть выше. Ага, если некоторые из этих бойцов ещё снимут каблуки, так точно.
Переход, потом заплесневевший переход, сырой ветерок, по ступеням вверх и отдающий плесенью ветерок. Многовато у них тут плесени. Совсем с сыростью не борятся…