Знающий, как человек опытный, стаскивая драгоценности нарушил тишину:
— А он ещё тёпленький. И скажу больше — он ещё не сдох. Капитан Дор, шумно сплюнул на изгвазданную палубу.
— Есть мысли, что за тварь мы на этот раз выловили?
— Нет, такого я ещё не видел.
— Нет бы сдох, меньше проблем.
— Не скажи, капитан, может и хорошо, что не сдох. Выкинуть за борт мы его всегда успеем, а так он нам может принести пользы.
— Предлагаешь сдать в Коллегию?
— Ну до Коллегии ещё добраться надо, и не факт, что они дадут хорошую цену. А вот если доберёмся до Рикевера, то есть там у меня знакомые, которые изучают всякие мутации. Но и в любом порту Наследников мы сможем его продать, я найду людей.
— Смотри, Труви, под твою ответственность.
Он немного помолчал, пока моряки тащили цепи, в которые собрались заковать неизвестного мутанта, валяющегося без сознания.
— Как ты думаешь, кто он такой?
— Может быть зверолюд?
— Ты когда-нибудь слышал, чтобы зверолюды плавали по морям?
— Нет!
— Вот-то же.
— Но это ни о чём не говорит. Помнишь то судно, которое мы встретили в ночь Вемингенской святой?
— Ааа, ты об этих…
— Ага.
— Да то другое.
— Да то же самое! — возмутился Труви Знающий, единственный на корабле, кто мог работать с разными магическими вещичками. — Сколько у меня не было выходов в море, то ещё ни разу не бывало, чтобы что-то необычное не встретилось. Да сам вспомни, мы даже корабль коротышек видели.
— Точно, было. Долбаные психи.
— А если он откуда-нибудь с севера? Или откуда-нибудь с юга, если есть там что-то. Или из каких-нибудь Пустошей? Мало ли там Хаоса, чтобы мутировать… Люди меняются под влиянием его, сам знаешь. А если не человек в основе, то тем более. Но вот эти побрякушки… Я думаю, что до того момента, как мы его куда продадим, надо самим попробовать его разговорить.
— Ты думаешь оно может разговаривать?
— Ну ты чего, Дор? Оно украшения ради красоты нацепило? Да ещё непростые. Если знает хоть один из людских языков, разговорю.
— Ладно! Уболтал, тролль тебя задери! Но будь осторожнее, мало ли что за тварь мы выловили. Когда будешь его очухивать, возьми кого из ребят или меня зови.
— Как скажешь, капитан. — отмахнулся Труви-знающий, старый его друг по делу.
Штурман, всё это время находившийся недалеко, слышал каждое слово. И ему понравились слова капитана, что они продадут найдёныша. Глядишь, лишний бочонок пива обломится на «призовые». И это его примеряло и к запаху гниения, и к вечной ругани капитана.
На радостях он достоял смену, всё время которой размышлял о том, что за мутант им попался. Он с со сладостным восторгом думал о том, какой он мог быть опасный и как здорово, что капитан решил его сковать. Потом он подумал и начал молиться Маннану, Повелителю Морей, о благополучном возвращении в родные кабаки… То есть о благополучном возвращении в родные гавани. Навестил вредного кока, который выдал ему порцию похлёбки из змея, жаркое из змея и сухарь (подобным он однажды чуть не покалечился, уронив его острой гранью себе на босую ногу) Уже перекусив, повалялся на палубе. А потом, решив что лучшее развлечение это понаблюдать за их найдёнышем, отправился в трюм, где увидел, как мрачный и спокойный Знающий Труви о чём-то беседует с прижавшийся к стене тварью, а Эвбер с Жозе весело хлещут её плетью. «Так им, этим нелюдям проклятым!» — удовлетворённо думал штурман. «Будь моя воля, всех бы вас извёл со свету!» Он уже хотел подойти, чтобы сменить наверняка уставших парней, не только ведь они должны развлекаться, как произошло то, что заставило его побледнеть, позеленеть и паникуя, натыкаясь на складированные части такелажа, чуть не свернув фонарь и крепко ударившись о бугель, выскочить наверх и в панике застыть, чуть не разорвавшись, куда бежать — к капитану, предупредить друзей, за оружием или к колоколу. «Тварь! Отродье Хаоса! Оно освободилось!» И вместе с этой мыслью его взор упал на трос, которым была привязана тянущаяся за судном шлюпка, которую они использовали для рыбалки. «Или..» — успел подумать он. Что «или», он додумать не успел, потому как сутуло сгорбившееся тело мутанта с окровавленной клыкастой мордой и недобрыми глазами появилось перед ним. И это было последнее, что увидел в своей жизни любопытный штурман «Дара Марцхелина».