Когда он проходил под вантами бизань-мачты, его догнал Нипс, запыхавшийся от бега.
— Ты первоклассный мерзавец, — сказал он. — Она куда-то ушла с Фулбричем, и это твоя вина.
— С чего это ты взял? — спросил Пазел, не замедляя шага.
— Не прикидывайся простаком, — сказал Нипс. — Таша капризная и упрямая, но ты не должен вести себя так, будто у нее какая-то чума. Разве ты не можешь быть треклято порядочным? Никто не просит тебя жениться на ней.
Пазел злобно рассмеялся:
— И это чертовски хорошо. Ей не слишком везет во всем, что касается брака.
Нипс прыгнул перед Пазелом, остановив его. Терпение более маленького мальчика явно истощилось.
— Мы друзья или как? — требовательно спросил он. — Когда ты собираешься рассказать мне, что с тобой не так?
Пазел отвел глаза, боясь выдать себя. Оггоск не запрещала ему разговаривать с Нипсом, но невозможно забыть, как его друг разозлился на старую ведьму или ее случайную угрозу его убить. Он содрогнулся при мысли о том, что сделал бы Нипс, если бы узнал, что сказала Оггоск после того, как тот выбежал.
Но была еще одна причина, по которой он держался подальше от Таши — и он мог бы рассказать о ней Нипсу, если бы только смог найти подходящие слова.
— Ты... помнишь Клист, так? — осторожно спросил он.
Челюсть Нипса отвисла так широко, что Пазел мог видеть его миндалины при свете лампы:
— Ты все еще думаешь об этом... чудовище. Ты все еще под ее чарами.
— Не называй ее так, приятель. Она девушка, и не такая уж плохая.
— Она ест людей.
— Да, — неохотно сказал Пазел, — и что?
— Почему ты не сказал мне, что мурт-заклинание все еще действует на тебя? Давай, мы идем к Чедфеллоу прямо сию минуту.
— Нет! — сказал Пазел. — Клянусь Девятью Ямами, Нипс, последнее, чего я хочу — еще одно «лечение» от Игнуса! Кроме того, я не нуждаюсь в нем. Я не под ее заклинанием.
— Пазел, ее сестра связала меня и оставила тонуть. И она сделала бы то же самое с тобой, если бы твой Дар не изменил ситуацию и не заставил ее полюбить тебя. Тебе повезло, что она за тысячи миль отсюда.
— Может быть, нет, — сказал Пазел. — Она... ну, она появилась на Ребре Дхолы. И я слышал ее голос сегодня вечером на бушприте.
Лицо Нипса беспомощно исказилось:
— Когда ты собираешься мне рассказать все, ты, безмозглый придурок?
— Когда решу, что могу доверять тебе, что ты ничего не испортишь.
— Доверять мне? О, это бесценно, это просто... — Нипса словно хватил удар. Он кусал губы, хватая воздух перед лицом Пазела. — Ты злишь меня больше, чем любой из тех, кого я знаю.
— Любой, только не твой брат, а? Твой старший брат.
На мгновение ему показалось, что Нипс ударит его. Лицо более маленького мальчика стало темно-красным, а его рот сжался в желчную усмешку.
— Я же говорил тебе, — сказал он, — никогда, никогда не говори со мной о братьях.
— А я говорил тебе, что я не под действием какого-то заклинания.
— Правда? Тогда что это? — Нипс отбросил руку Пазела, которую тот бессознательно поднес к ключице, нашел под кожей ракушку Клист и ущипнул ее, очень сильно.
Жгучая боль затопила грудь Пазела. Он вскрикнул, когда где-то внутри него взвыл от боли девичий голос. Он изо всех сил толкнул Нипса; мальчик поменьше врезался в полиспаст у бизань-мачты и ударился головой о поручень.
Пазел согнулся пополам, держась руками за ключицу. Нипс не сломал ракушку, но боль не утихала. Клист в ужасе, подумал он. Она думает, что я готовлюсь вырезать ее сердце. Звук ее голоса был совершенно реален, и он поймал себя на том, что оглядывается в поисках источника, хотя и знал, что мурт-девушка никогда не появится на «Чатранде». Ему вспомнились ее слова в храме: Нам не разрешается. Я была бы заперта там, навсегда.
Нипс, пошатываясь, поднялся на ноги, потирая голову. Когда Пазел протянул руку, чтобы поддержать его, он ее оттолкнул.
— Я здесь закончил, — сказал он. — Можешь спокойно общаться со своей каннибал-девочкой.
Он зашагал прочь, и Пазел услышал, как его ноги загрохотали вниз по лестнице.
Боль долго не отпускала. Пазел прислонился к бизань-мачте, гадая, кого больше возмутило его поведение, Нипса или Клист. Он недолго занимался этим, когда по его лицу пробежала тень.
Это был Драффл. Бледный, худой как щепка мужчина был мокрым от пота и улыбался. От него отчетливо пахло ромом.