— Если ты не хочешь этого делать, — сказала Диадрелу, — дай мне другой костюм, и я это сделаю сама.
— Теперь вы верите мне, милорд? — внезапно спросила Майетт, не сводя глаз с Диадрелу. — Я предупреждала вас, что она попытается занять ваше место.
— Чепуха, дитя, — сказал Пашет Гали.
— Диадрелу здесь не при делах, — сказал Стелдак. — Что это она советует? Ворваться на корабль, подняв тревогу? Это навлечет гибель на наш клан, что бы ни последовало. Если «Чатранд» действительно сбежит, то, когда корабль окажется вне опасности, Роуз первым делом уничтожит нас всех.
— Безумие, — прошептал Таликтрум.
— Да, племянник, так оно и есть, — сказала Диадрелу. — Пока мы тут препираемся, они приближаются. Если мы не будем действовать, наши люди будут мертвы к полудню. Но я никогда не предлагала отказаться от секретности. Иди в каюту Исиков и предупреди Герцила, Ташу, Нипса Ундрабуста или даже разбуженную крысу. Они смогут поднять тревогу вместо нас.
Таликтрум все еще колебался. Дри замолчала: все факты были высказаны; он либо встанет лицом к лицу с делом, стоящим перед ним, либо нет. А ты, Диадрелу Таммарикен? Встанешь ли ты лицом к лицу с тем, что должно быть сделано, если его воля сломается?
— Они не могут видеть «Джистроллок», — сказала Майетт, — и не поверят бредням толяссца или девушки Исик, не говоря уже о крысе.
— Они все еще стоят на якоре, — сказал Стелдак. — На легком якоре, но на то, чтобы его поднять, уйдет больше часа. И если «Джистроллок» поймает их в бухте, они будут полностью уничтожены.
— Тогда наша миссия провалена, — сказал Таликтрум хриплым от отчаяния голосом.
Пока остальные смотрели на него, потеряв дар речи, Дри изучала почву между своим племянником и скалой.
— Мы действительно можем забить тревогу, — продолжил Таликтрум, — но это должно быть нечто большее. Пашет Гали, ты должен снова сыграть птицам. То, на что надеялся мой отец в Убежище-За-Морем, должно произойти сейчас, в эту самую минуту. Мы должны покинуть корабль.
— Лорд-Командир, — сказал старик, побледнев, — я не знаю, справятся ли мои навыки с такой задачей! Нас так много — и птицы прислушались ко мне только один раз из всех моих попыток.
— Я думаю, они будут слушаться меня, — сказал Таликтрум, — как только ты произнесешь свое заклинание.
— Они должны принести нас… сюда? — ошеломленно спросил Стелдак. — На этот необитаемый остров, в этот дом птиц?
— Здесь лучше, чем на дне моря, — сказал Таликтрум. — А позже ласточки смогут доставить нас на Брамиан, по нескольку икшелей за раз. Мы можем отстроить там наш Дом и обрести хоть какой-то покой, и однажды наши дети смогут попробовать снова.
— Сейчас разгар дня, — сказала Диадрелу, — а переход в Убежище должен был бы совершиться под покровом темноты. Скольких убьют люди, когда наш народ устремится на верхнюю палубу?
— Не всех, — сказал Таликтрум, — и это главное.
— А как же мечта твоего отца, за которую он отдал свою жизнь?
— Он отдал жизнь, чтобы спасти Стелдака от кошки, — сказал Таликтрум. — Что касается мечты и снов... пришло время проснуться. Но провидение благоволит нам в одном отношении — если бы мы не сошли на берег, мы бы ничего не знали об опасности, как и гиганты, и вскоре погибли бы вместе с ними. Даже ты, тетя, не могла бы предпочесть такую судьбу.
Их взгляды встретились, леди и молодой лорд, старый командир и ее замена. Тогда Дри закрыла глаза, вознесла молитву Матери-Небу и прыгнула на него.
Таликтрум обладал инстинктами если не лидера, то воина. Он сделал стремительный шаг в сторону, и удар Дри прошел бы мимо — если бы она попыталась нанести его. Но ее племянник не был целью: она охотилась за другим ласточка-костюмом, поэтому схватила руку, которую Таликтрум поднял, чтобы блокировать удар, и в долю секунды вырвала костюм из его руки.
Реакция Таликтрума была именно такой, на какую она надеялась: молодой икшель ожидал прямой атаки и стремился увеличить дистанцию между ними, чтобы она не воспользовалась своим преимуществом. Когда Дри развернулась в противоположном направлении, между ними внезапно оказался ярд — все пространство в мире для боевого танцора.
Второй прыжок — и она оказалась между Пашетом и его внучкой. Майетт была быстра, как паук: она выхватила нож и рассекла воздух перед собой, и Дри почувствовала ветер от лезвия, когда изогнулась под ударом. Времени парировать не было: она как можно мягче ударила локтем по Пашету, схватила свирели и откатилась за пределы досягаемости следующего удара девушки.
Она вышла из переката, расставив ноги, увидела вспышку опускающегося ножа и нанесла блокирующий удар, почти достаточно сильный, чтобы раздробить предплечье Майетт. Нож вылетел из руки девушки; на мгновение она, казалось, застыла от боли. В это мгновение Дри схватила ее за руку и пояс и швырнула на Стелдака, который бочком приближался к ней.