Марила твердо кивнула и начала считать на пальцах:
— Пазел на самом деле не будет в безопасности на жилой палубе, потому что там полно жестоких мужчин. И вся эта болтовня Фелтрупа — он точно так же болтал прошлой ночью. Он читает ей из Полилекса, Нипс. И Таша, должно быть, попросила его об этом, потому что, иначе, кто мог бы с этим мириться? И Роуз еще не заключил тебя в тюрьму — он думает, что ты будешь ему полезен, точно так же, как Пазел, должно быть, был полезен на Брамиане.
— Кончила? — требовательно спросил Нипс.
— Нет, — сказала Марила. — Очевидно, что вы с Пазелом поссорились перед его отъездом — ты злишься всякий раз, когда его упоминают. И еще одно: с тех пор, как Рамачни ушел, мы не выиграли ни одной битвы, если не считать того, что случилось на Ребре Дхолы. В основном мы сражались просто за то, чтобы остаться в живых. Мы… проигрываем, и наши враги сильнее, чем когда-либо.
Фиффенгурт вздохнул и потеребил бороду.
— В последней части я уверен, — сказал он. — Но на Брамиане они получили страшный удар: сержант Дрелларек встретил свою смерть каким-то ужасным образом, который никто не хочет объяснять.
Дверь Таши со скрипом отворилась. Там стояла она, перепачканная, с дикими глазами, между своими собаками:
— Где Пазел?
Неловкое молчание. Нипс и Фиффенгурт искоса взглянули друг на друга, как будто каждый надеялся, что другой заговорит первым.
Марила пришла им на помощь:
— Он злится на нас — во всяком случае, на вас двоих. Он и Нипс подрались...
— Что? — воскликнула Таша.
— ...и Пазел злится на тебя за то, что ты поцеловал Фулбрича...
— Что? — теперь уже крикнул Нипс. — Таша, ты поцеловала этого балбеса со змеиным языком? Этого дворцового подхалима?
Таша выглядела готовой ударить его:
— Ты ничего не знаешь о Грейсане. Он не больший подхалим, чем ты, он работал ради того, что у него есть...
— Ага, — едко рассмеялся Нипс. — Не сомневаюсь, что он зарабатывает свое жалованье. Просто не представлял, что ему будешь платить ты.
— Ты, свинья! — Таша сделала шаг к Нипсу. — Ты и Пазела пытался задушить?
— Вы что, оба тронулись умом? — крикнул Фиффенгурт, вставая между ними. — Я никогда не видел такой пары зверей! Хватит, хватит, или, клянусь Ночными Богами, вы будете обходиться без помощи этого старика!
Его ярость пристыдила их всех и заставила замолчать. Фиффенгурт глубоко вздохнул:
— Вот так гораздо лучше. Итак...
Испуганный визг его прервал. Это был Фелтруп, все еще находившийся в каюте Таши. Они ворвались в комнату и увидели крысу на кровати, глаза прикованы к единственному приоткрытому иллюминатору, на подоконник которого рухнуло что-то, что они сначала приняли за раненую птицу. Но затем птица поднялась на дрожащих человеческих ногах.
— Это Диадрелу! — воскликнула Таша, подскакивая к ней. — Ее ударили ножом!
Она осторожно подняла женщину-икшель с подоконника.
— Костюм, не повредите костюм! — ахнула Диадрелу.
— Дьявол забери этот костюм! — сказал Фелтруп. — Где ваша рана, Диадрелу?
— Лорд Рин! — воскликнул Фиффенгурт. — Это ползун!
Дри посмотрела на него острыми медными глазами.
— Положи это, Таша! — крикнул Фиффенгурт. — Они хуже скорпионов! Поверь мне, я знаю!
— Он расскажет? — тихо спросила Диадрелу.
— Расскажу ли я? — воскликнул Фиффенгурт. — Можешь поспорить на свою кровь, пускающую корабли на дно, что я расскажу!
— Нет, ты этого не сделаешь! — закричали Нипс и Таша вместе.
Фиффенгурт переводил взгляд с одного на другую, как человек, которого окружили незнакомцы в переулке.
— Вы не понимаете, — прошептал он. — Это ползун.
— У нас нет на это времени, — прохрипела Диадрелу.
— У вас спина порезана, ага? — спросил Нипс, пытаясь отодрать костюм от кровавого пятна. Дри впилась ногтями в его большой палец.
— На вас напали, — сказала она.
Предупреждение вырвалось из нее, пока ее кровь лилась на руку Таши: старый священник на острове, Скипетр Сатека, «Джистроллок», несущийся на восток с распущенными парусами. Люди стояли, разинув рты. И снова Таша была первой, кто принял решение.
— Возьми ее, Марила.
Она осторожно передала Диадрелу девушке из Толяссы.
— Что ты собираешься сделать, Таша? — спросил Фелтруп.
— Предупредить Роуза, — сказала она. — Это должна быть я, разве ты не понимаешь?
Не дожидаясь ответа, она вылетела из каюты. Они слышали, как она кричала из коридора:
— Турахи! Роуз хотел, чтобы меня схватили, верно? Вот я, возьмите меня! Я сдаюсь!
Нипс бросился было за ней, но, взглянув на страдание на лице Фиффенгурта, остановился как вкопанный.
— Послушайте, — сказал Нипс, — этому ползуну мы обязаны нашими жизнями. Она спасла меня и Пазела в Крабовых Болотах. И она была той, кто угадал подходящий момент, чтобы превратить Шаггата в камень.