— Только на три дня, ты, треклятый болван.
— Должно быть, это были мрачные дни, — сказал Пазел, заставив ее неловко рассмеяться.
Он снова потянулся к ней. Таша застыла на месте; Пазел сделал вид, что хочет коснуться пальцами ее губ. Но какое-то сомнение одолело его, и в итоге он по-идиотски сжал ее нос. И отдернул руку, разинув рот, как человек, лишившийся дара речи.
— Я пил твою кровь, — сказал он наконец. — На Симдже, я имею в виду. Растворенную в молоке.
— Ты абсолютно самый странный мальчик, которого я когда-либо встречала, — сказала Таша, доведенная почти до отчаяния. Развернувшись, она помчалась обратно по трапу на верхнюю палубу.
Тридцать парусов, пятьсот перепуганных людей у канатов и ужасные медленные повороты, когда скалы, казалось, находились так близко, что их можно было коснуться, — но они набирали скорость, и вход в бухту становился все ближе. Ветер уже посвежел, кливеры были полны, брамсели натянуты до предела. Таша посмотрела на мыс, черный базальтовый утес, обрывающийся прямо в море, как занавес, наполовину ожидая увидеть, как из-за него появится «Джистроллок» со всеми готовыми стрелять пушками и ордой солдат, толпящейся на палубе. Это могло случиться в любой момент: Диадрелу не очень точно определила расстояние.
За отчаянные четверть часа Роуз использовал все возможные уловки, откидывая назад топсели, перекладывая кливеры с наветренной и подветренной сторон при каждом галсе, даже стреляя из пушек с носа, чтобы отдача могла помочь матросам на брасах. В конце концов, не было никакой надежды на скрытность, не с тем шпионом на вершине холма. Более того, при таком несоответствии в боевой силе «Джистроллок» должен понять, что «Чатранд», скорее всего, попытается убежать. Но будет ли у них вообще такая возможность?
Поднявшись по трапу на квартердек, Таша обнаружила, что все старшие офицеры в сборе, плюс Отт и Чедфеллоу, а также огромный турах с широким лбом и холодными голубыми глазами: замена Дрелларека, как она предположила. Она больше не могла видеть никаких призраков, хотя Ускинс был достаточно бледен, чтобы сойти за одного из них.
— Мы справимся, верно? — сказал он. — Мы просто сбежим?
— И что, как вы ожидаете, мы вам ответим? — раздраженно спросил Элкстем. — Мы не знаем, насколько они близко. Мы даже не знаем, какая там скорость ветра.
— Через пять минут узнаем, — сказал Роуз.
Все мужчины столпились вокруг него, между нактоузом и поручнями. Капитан был единственным человеком, который не стоял на ногах: он послал за табуретом и своим походным столом, которые надежно прикрепили к палубе. Табурет был отделан какой-то коричневой кожей и вращался; стол выглядел как большой деревянный ящик на ножках. Затем Роуз открыл две защелки и поднял крышку. Внутри было место для письма, защищенное стенами с трех сторон и наполовину закрытое деревянным навесом. Там были маленькие ящички с защелками, стопка бумаги, удерживаемая рейками, циркуль для черчения, абак и нож.
При виде этого стола Ташу захлестнула тревога, как и некоторых офицеров. Неужели Роуз вот-вот потеряется в бумажной волоките? Насколько же он сумасшедший?
Капитан принялся точить карандаш.
— Слушайте внимательно, — сказал он, как будто группа могла мечтать о чем-то другом. — Этот соревнование может закончиться за считанные минуты, а может продлиться несколько часов или даже дней. Если оно закончится быстро, мы проиграем. «Джистроллок» не просто так прозвали Белым Жнецом. Верно, мистер Ускинс?
Первый помощник кивнул:
— Вне всякого сомнения, капитан. Этот корабль — убийца, и у него для этого есть все. В том числе бронированный нос и четыре носовые карронады, разрушающие корабли. И по сто сорок длинноствольных орудий на каждом борту.
— Вдвое больше, чем у нас, — сказал Роуз, — и команда постоянно тренируется в их использовании. «Чатранд» превратится в щепки, если «Джистроллок» обстреляет нас бортовым залпом. И на расстоянии они тоже могут превзойти нас. Всегда лучше стрелять и целиться в более крупную мишень. Они также будут быстрее в этих водах. Короче говоря, наши размеры представляют собой не что иное, как опасность, пока мы не столкнемся с большими волнами и порывистым ветром.
— Они могут быть рядом, сэр, — вставил Альяш.
— Не перебивайте, боцман! — рявкнул Фиффенгурт. — Капитан хорошо осведомлен об этих обстоятельствах.
— Да, конечно, — сказал Роуз. — Однако шторма, надвигающегося с востока, будет недостаточно. Пока ветер не переменится, Брамиан сам будет его укрощать. И по обе стороны от нас есть отмели, которые сдерживают волны. Нет, мы сможем набрать полный ход не раньше, чем через два часа. До тех пор мы должны остаться в живых. А это означает пожарные команды и цепные насосы; и всех погибших необходимо быстро переносить в хирургическую пристройку, чтобы их вид не деморализовал команду. Ускинс, вы ограничите Берда и Таннера стратегическим огнем до дальнейшего уведомления: у нас недостаточно ядер, чтобы тратить их впустую.