Неда Играэл почувствовала, как ее тело закружилось в слепом циклоне, услышала, как, каюта за каютой, затихают крики матросов по мере того, как море надвигалось, почувствовала, как вечная ночь Неллурока утаскивает вниз бронированную громаду корабля. Она была где-то на жилой палубе; сундуки разбивались, как валуны; обрывки гамаков хватали ее за ноги. Ее братья-сфванцкоры были рядом с ней, когда «Джистроллок» перевернулся, и она все еще слышала, как они кричали друг другу, ненамного менее безумные, чем остальные. Нурин был ближе всех, и, когда лампы погасли, он выкрикнул ее имя. Было мгновение, когда она почувствовала его руку, когтистое существо, такое же яростное, как море, нащупывающее ее сломанными пальцами, прежде чем вода его оторвала. Затем другая рука схватила ее, на этот раз рука Кайера Виспека, и выдернула вверх (или вниз?) через люк на палубу, где оставался воздух, где можно было, хотя и мучительно, отбросить обломки и тела в сторону и поднять голову над потоком, где бледно-зеленое сияние освещало ужасы вокруг нее. Сияние исходило от Скипетра Сатека, которым в отчаянии размахивал Кайерад Хаэл.
У престарелого сфванцкора из черепа текла кровь. Корабль поворачивался, снова и снова, и старика трясло, как тряпичную куклу. Но он держал скипетр, и Неда ощупью потянулась к нему, с какой целью, она не могла сказать, и когда она и Кайер Виспек были на расстоянии десяти футов, старый сфванцкор пронзительно выкрикнул одно внятное слово:
— Соглоригатр!
Вспыхнул красный обжигающий свет и ударила струя пара, которая заставила ее снова нырнуть под воду. Сразу же перед ней возникло мертвое лицо стюарда Кайерада Хаэла, рот мальчика был широко открыт, как колодец. Затем что-то еще взорвалось в корабле, и тело мгновенно унесло прочь. Они падали все ниже и ниже, ее уши почти кровоточили от давления, и, не зная, борется ли она за жизнь или за то, чтобы ускорить милосердную смерть, Неда снова высунула голову над поверхностью.
Кайерад Хаэл вызвал красное пламя из скипетра, точно так же, как он это сделал на Песчаном Пере, но теперь он использовал пламя, чтобы прожечь рваную дыру в борту корабля. Сам он был страшно ошпарен, его рука превратилась в черный обрубок, навеки сросшийся с магическим артефактом, хотя навеки кончится достаточно быстро. Но он все еще жил и все еще ими командовал; и, самое удивительное, четверо из его сфванцкоров остались живы и последовали за ним, подчиняясь его команде. Неда и Кайер Виспек, качающиеся и борющиеся с потоком; огромный Джалантри, плывший следом и, последний из всех, ясноглазый и разъяренный Малаброн.
— Наружу, вон, вон! — кричал Кайерад Хаэл, цепляясь здоровой рукой за расколотые доски и отчаянно жестикулируя скипетром и культей. — Команда потеряна; они знают это лучше, чем вы! Мы должны жить для них, сфванцкоры! Наружу, прочь!
Они заколебались. Позже Неда будет думать об этой нерешительности как о своего рода чуде: свинцовый шип бесстрашия был вбит так глубоко в их души, что даже этот ужас, это свободное падение в Девять Ям, еще не вырвало его полностью. Но, конечно, Кайерад говорил правду: они не смогли спасти ни одного моряка, и грешно предпочитать свои фантазии холодным фактам мира. Арквал победил их, и Отец остался неотмщенным. Таковы были факты. Неда сделала вдох (соленая вода, как нож, пронзила каждое легкое) и нырнула к бреши в корпусе.
Кайер Виспек добрался до предводителя сфванцкоров первым. Он начал выкрикивать Предсмертную Молитву: «Я пришел к концу снов. Я благословляю только то, что есть...» но море (ворвавшееся через еще одну трещину) ударило его прямо в лицо. И все же он справился с главной задачей: поднес скипетр к губам и поцеловал темный кристалл. И впервые за пределами транса Неда увидела магию Отца в действии.
Превращение заняло всего мгновение. Белое свечение окутало Кайера Виспека, и черты его лица расплылись, а затем, словно флаг, распахнувшийся во время шторма, он стал уже не человеком, а иссиня-черным китом, казенсийцем — сорок футов извивающихся мышц, хвост и прекрасные треугольные зубы: одним движением тела он прошел через пробоину в корпусе и исчез.
Следующим был Джалантри. Он попытался заговорить с их Мастером, вторым Мастером, встретившимся лицом к лицу со смертью за столько месяцев, но Кайерад Хаэл покачал головой и прижал скипетр ко рту юноши. И тогда Неда поняла: старик не сдастся смерти. Он тоже изменится и поведет их дальше. Внезапно Неде стало стыдно за свои мысли об отчаянии. Они были сфванцкорами до самой смерти, но первым долгом сфванцкора было остаться в живых, чтобы боги не лишились слуги.