Драффл искоса взглянул на квартирмейстера.
— Этим двоим я обязан своей жизнью, — сказал он, глядя на Пазела и Нипса, — и я отдам ее за них, если придет время. Но это не значит, что я хочу ускорить этот день.
— Никто не хочет, — сказала Таша. — Но мы забегаем вперед. Мы не собираемся маршировать на квартердек, мистер Драффл. Смысл этого совета, если вы хотите его так назвать, заключается в том, чтобы придумать следующий шаг. Тот, из-за которого нас не убьют к утру. Конечно, мистер Драффл прав насчет наших шансов. Что бы мы ни делали, для этого нам понадобится больше людей.
— Тогда давайте начнем с некоторых имен, — сказал Дасту. — Есть ли другие, которым вы доверяете?
Какое-то мгновение все молчали.
— Они должны быть, — наконец сказала Таша, — но их выбор, возможно, самое трудное, что мы когда-либо делали. На данный момент, поверьте мне. Но их больше, чем вы думаете.
Она права, сказала Диадрелу.
— И следующий шаг — найти больше людей, Дасту, — сказал Пазел. — Но когда мы это сделаем, нам нужно будет иметь возможность сказать им, что у нас есть какой-то план.
Большой Скип медленно покачал головой.
— Я бы беспокоился не о просто плане, — сказал он. — План, который команда могла бы поддержать, должен сделать одно: сохранить их живыми. Вы хотите победить этих негодяев? Потопите корабль. Уничтожьте его. Направьте прямо на берег, если мы когда-нибудь снова увидим сушу. Или в Вихрь. Но большинство людей не хотят умирать, верно? Где план, который поможет им покинуть этот корабль живыми?
Фиффенгурт наклонился вперед.
— Мы могли бы наполнить ящик пороховыми зарядами, — шепотом сказал он, — и разнести брюхо этого корабля. Мы вдесятером могли бы справиться с этим.
Его рука дрожала, когда он провел ею по лицу. Пазел в ужасе посмотрел на него. Неужели до этого действительно дошло?
— Нет, — услышал Пазел свой голос, — пока нет. Я не думаю, что Рамачни хочет, чтобы мы покончили с собой. И я думаю, что Нилстоун может представлять опасность для этого мира даже на дне моря.
— Тогда каков наш план? — спросил Нипс. — Что мы собираемся сказать следующим десяти людям, которых попытаемся завербовать для этого мятежа?
Никто не двигался, никто не дышал. Нипс сказал это, слово палача, слово, после которого не было пути назад. Внезапно Пазел осознал, в какой ужасной опасности они находятся. Для смерти потребуется только одно — чтобы один из них запаниковал. Встал и попытался уйти, прямо сейчас. Мы могли бы остановить его, но недостаточно тихо. Если кто-нибудь пошевелится, нас повесят.
Тем, кто пошевелился, был Фиффенгурт — но только для того, чтобы зацепить Нипса локтем за шею, как любящий дядюшка. Квартирмейстер поворачивал свой здоровый глаз то в одну, то в другую сторону и улыбался безумной, встревоженной, черт-бы-их-всех-забрал-в-глубину-ада улыбкой.
— Вот вам план, разрази его гром. Мы надрываемся ради капитана Роуза. Мы выкладываемся на двести процентов и относимся к этому скромно. Мы согреваем их треклятые сердца своим добродушием, понимаете? И мы благополучно переправляем эту Серую Леди через Неллурок.
— Все это время вербуя, — прошептал Пазел.
— В яблочко, — сказал Фиффенгурт. — А когда мы приведем «Чатранд» в какую-нибудь защищенную гавань, ожидающую нас за Неллуроком, что у нас будет? Боевой шанс обратить остальных — или, по крайней мере, достаточное их количество — чтобы захватить лодки. Мы дезертируем, как крысы. При необходимости мы с боем пробьемся к берегу. И откажемся приближаться к «Чатранду» ближе чем на пять миль, пока нам не передадут Шаггата, крепко заколоченного в ящик, где этот проклятый камень никого не сможет убить.
— И прогонят Аруниса острием копья, — сказал Драффл, — или проткнут его копьем насквозь. Продолжайте говорить, квартирмейстер.
— Нам пришлось бы рассеяться по всему берегу, — сказал Халмет, — иначе турахи могли бы разгромить нас одной атакой.
— Оппо, лейтенант, как скажете. — Фиффенгурт начинал возбуждаться. — Они могут бушевать, извергать ярость и убивать нас — я уверен, они сделают многое из всего этого, — но они не могут управлять Великим Кораблем без команды, так? И это лучше, чем умереть в забытом богами Гуришале.
— Нам придется завоевать сотни людей, — с сомнением сказала Таша.
— Три сотни, я полагаю, — сказал Фиффенгурт. — С таким количеством мы откусим достаточно большой кусок от команды, чтобы сделать невозможным управление парусами. Великий Корабль никуда не отправится, пока мы этого не скажем.
Они все наклонились поближе, пока Фиффенгурт говорил. Пазел перевел взгляд с одного лица на другое, освещенное свечами, и вздохнул с облегчением. Никто не собирался отступать. Смертельный момент миновал.