Пазел прислонился спиной к стене.
— Это никогда не прекратится, — сказал он, его голос был полон усталой горечи. — Сначала мы думаем, что находимся в начале Великого Мира. Затем мы обнаруживаем, что Отт использует договор, чтобы вернуть Шаггата к власти и начать войну. Затем мы узнаем, что Арунис использует Отта и его военную схему, чтобы заполучить Нилстоун и сделать своего драгоценного Шаггата непобедимым. И теперь вы говорите нам, что преступники из вашей страны используют Аруниса...
— Используют этого гребаного мага? — сказал Драффл. — Для чего?
— Вы что, ничего не слышали? — спросил Халмет. — Чтобы вернуть им Нилстоун! Они увидели, насколько Камень могуч, и теперь хотят его вернуть!
— Вот именно, — сказал Болуту. — Вы боялись войны между Арквалом и Мзитрином, и правильно боялись. Но другая война, незаконченная, кипела по ту сторону Неллурока, и одна из сторон этого конфликта, Вороны, посмотрела на север и увидела возможность. Среди этих шакалов были маги и люди с большим состоянием. Их объединяли иллюзии относительно собственной родословной — заявления о том, что они произошли от героев древнего мира, — и уверенность в том, что однажды они тоже будут безраздельно править в Алифросе. Ни одна тактика не была слишком безжалостной, если увеличивала их силу.
К счастью, они так и не стали достаточно сильными, чтобы угрожать Бали Адро и нашей императорской семье. Вот почему колдуны среди них начали мечтать о том, чтобы завладеть Нилстоуном. Они никогда не забывали о нем и считали, что могут овладеть Камнем и использовать его как оружие войны. Конечно, это безумие.
— Это хуже, чем безумие, — сказал Пазел. — Это как...
— Быть пойманным водоворотом, — сказала Таша, и что-то в ее голосе заставило их содрогнуться.
Болуту повернулся к ней лицом и прочистил горло:
— Таша, вы помните, что Рамачни сказал Арунису после того, как Пазел превратил Шаггата в камень?
Таша медленно кивнула:
— Не думаю, что когда-нибудь забуду. «Мы никогда надолго не становимся хозяевами насилия, которое мы развязываем. В конце концов, оно всегда овладевает нами». Но чем это заканчивается, мистер Болуту? Эти шакалы, люди, которые послали Аруниса за Нилстоуном. Они тоже просто марионетки? Кто-то их использует?
— Я так не думаю, — сказал Болуту, — и, в любом случае, прошло почти столетие с тех пор, как они могли по-настоящему угрожать Империи Бали Адро. Наша империя обширна и сильна — и управляется справедливо, как вы увидите. Арунис был самым отвратительным из всех преступников. Когда выяснилось, что Вороны использовали его, дали ему корабль и помогли скрыться от правосудия Короны, наш император приказал их немедленно арестовать. Правда, некоторым удалось бежать из Империи — на Юге есть много возможностей, — но большинство было схвачено и заключено в тюрьму. И нас послали на север, чтобы разобраться с Магом Крови.
— Простите, что я так говорю, — сказал Фиффенгурт, — но вы сделали из этой работы рагу из рыбьих голов. Вы говорите, Арунис отправился на север шестьдесят лет назад? Но вы подождали еще сорок, чтобы пуститься в погоню? Почему ты так долго?
— Ложь, прежде всего, — сказал Болуту. — Никто не знал, куда делся Арунис, и Вороны давали одно ложное признание за другим. Но в более глубоком смысле вы правы: вина лежит на нас. Ибо, когда, наконец, один из Воронов рассказал нам, куда отправился Арунис — и что его послали за ним, — никто этому не поверил. Мы не хотели верить. Мы надеялись, что Арунис просто сбежал, возможно, чтобы причинить вред какой-нибудь далекой стране — но не нашей, никогда больше. Бессмысленная надежда, но мы цеплялись за нее. И потеряли драгоценные годы.
Пазел услышал, как Диадрелу вздохнула. Отрицание — смерть, подумал он.
— Только когда сам Рамачни посетил север и вернулся с известием, что один из королей Мзитрина сошел с ума и захватил Красного Волка, и что темный волшебник встал на его сторону — только тогда мы посмотрели правде в глаза. По вашему календарю это была весна 913 года. Мы организовали экспедицию, чтобы найти Аруниса как можно быстрее. Возможно, слишком быстро, потому что о корабле больше ничего не было слышно, и он наверняка погиб при пересечении Неллурока. На борту был мой старший брат.
Болуту на мгновение опустил взгляд, затем негромко рассмеялся:
— Он был корабельным ветеринаром. Ремесло нашей семьи.
— Значит, вы не маг? — спросила Таша. — Или... вы пытаетесь им стать?
— Пытаюсь? — Болуту еще раз посмотрел на нее в замешательстве. — Моя дорогая леди, ни один здравомыслящий человек не будет пытаться стать магом. Попытались бы вы утопиться, чтобы узнать, что думают и чувствуют рыбы? Пытаюсь быть магом! То, что человек приобретает в силе и мудрости, отнимается в десять раз другими способами! Вы действительно хотите сказать, что не знаете?