Фиффенгурт задул свою свечу.
— Мы следующие, Дасту, — сказал он. Затем, с нервными нотками в голосе, он обратился к Болуту. — Вы не собираетесь, э, перестать притворяться... вы понимаете, о чем я говорю...
— Человеком?
— Безъязыким, приятель, вот и все.
Болуту покачал головой.
— Я надеялся, что моя маскировка продержится, пока мы будем пересекать Правящее Море. Это все еще может случиться. В любом случае я не вижу причин отказываться от нее раньше, чем это будет необходимо.
— Хорошо, — сказал Фиффенгурт. — Обычно лучше все делать просто. Тогда давай отправимся, парень.
Они вышли из комнаты. Дасту оглянулся на оставшиеся лица. От его обычного сильного, уверенного взгляда ничего не осталось.
— Просто? — прошептал он, закрывая дверь.
Теперь трое друзей остались наедине с Болуту. Нипс прижал к себе последний огарок свечи. Таша снова поймала взгляд Пазела, явно умоляя о контакте, о прекращении его суровости и дистанции. Несчастный, бушующий внутри, Пазел отвел взгляд.
Болуту прочистил горло:
— Еще кое-что. Я сожалею, что должен сказать это сейчас, в спешке.
В большой спешке, резко сказала Диадрелу. Скажи ему, Пазел. С жилой палубы доносятся звуки пробуждения.
Пазел почувствовал, как у него сжалось в животе.
— О боги, — сказал он. — Побыстрее, Болуту. Еще одна плохая новость?
Болуту посмотрел на него, и гордость снова засветилась в его глазах, сильнее, чем раньше.
— Напротив, я приберег лучшие новости напоследок. Вы можете забыть об организации мятежа, забыть Роуза, Отта и их планы. Сейчас нас волнует только Арунис. Ибо я не потерпел неудачу, Пазел. Нас ждут. Нас ждут добрые маги Бали Адро, которые отправили меня на север два десятилетия назад. Они видят моими глазами, слушают моими ушами. Как только мы высадимся на берег, и я увижу гору, замок или другую достопримечательность, знакомую моим хозяевам, они сообщат нашему доброму императору. Его высочество направит могучие силы, чтобы окружить и захватить «Чатранд». Вся мощь магии Бали Адро обрушится на Аруниса, и он будет сокрушен. И на этот раз мои хозяева не позволят Нилстоуну или самому Арунису исчезнуть и досаждать им потом. Они снимут с вас это бремя, как должны были сделать для Эритусмы столетия назад.
Пазел едва мог дышать. Он повернулся к Таше, и она посмотрела на него встревоженно и неуверенно. Нипс изучал Болуту, его лицо побледнело. Колеса внутри колес внутри колес, подумал Пазел.
Наконец Таша нарушила молчание.
— Почему вы не сказали это всему треклятому совету? — спросила она.
Болуту бросил на нее еще один удивленный взгляд, как будто Таше не нужно было задавать такой вопрос, но все же ответил.
— Мне приказано доверять как можно меньшему числу людей. Мои хозяева боятся только одного: не те люди на борту «Чатранда» могут узнать, что они наблюдают и ждут. Конечно, Арунис в этом отношении самый опасный. — Голос Болуту мрачно понизился. — Он доказал это за последние двадцать лет. Нас было сорок человек, посланных убить его, но при дворе Шаггата Арунис стал более могущественным, чем мы когда-либо подозревали. Всех тех, кто охотился на него в Мзитрине, он убил за одну неделю — всех, кроме одного, который бежал с разбитым сердцем и попытался предупредить Арквал о Нилстоуне. — Болуту серьезно посмотрел на Ташу. — Он умер у ваших ног, м'леди.
Таша ахнула:
— Он! Тот бродяга, который кричал мне в саду? Тот, кто знал о Красном Волке?
Болуту кивнул:
— Его звали Махал, и стрела Отта избавила Аруниса от необходимости убивать его. Махал был одним из последних. Арунис искал нас от Бескоронных Государств до Восточного Арквала. Одного за другим он вынюхивал нас: видите ли, он нашел способ обнаружить заклинания, которые наши хозяева творили через нас. К тому времени, когда мы поняли это, в живых осталось только двое из нас с Бали Адро: я и еще один человек. Нас защищает только его незнание. Он не знает, кто мы такие, или что кто-то из нас выжил.
— Но он прочитал ваши мысли, — сказал Пазел. — В тот день в проливе Симджа, так?
— В тот день, — сказал Болуту, содрогнувшись, — меня защитил Рамачни, к своей великой боли. Чародей мельком увидел только то, что занимало главное место в моих мыслях. Не сомневайтесь: если бы он узнал все, что я знаю — узнал о моих хозяевах, ожидающих его, — он сбежал бы с этого корабля до того, как мы вошли в Неллурок. И если он узнает о них сейчас, он рискнет чем угодно, убьет кого угодно, чтобы помешать нам добраться до Юга. Вот почему мои хозяева не могут действовать через меня, и почему я не могу даже говорить с ними или видеть их лица. Они смотрят моими глазами, но прячутся от его. Они общаются со мной только во сне.