— Тогда просто держись подальше от Полилекса, — сказал Пазел. — Фелтруп считал, что именно это тебе и следует сделать.
— Рамачни сказал, что она должна его читать, — возразила Марила.
— Может быть, Рамачни ошибался.
Марила бросила на Пазела скептический взгляд, как будто очень хорошо знала, что стоит за его аргументами. Нипс рисовал узоры в рассоле на своей тарелке.
Внезапно Таша вскочила на ноги. Не говоря ни слова, она схватила Пазела за руку, заставив его тоже подняться, и повела в свою каюту. Она обошла кровать, яростно дернула засов на иллюминаторе и распахнула стекло.
Внезапный порыв ветра захлопнул дверь ее каюты. Пазел обошел кровать, изучая ее, более обеспокоенный, чем ему хотелось бы признать. Таша наклонилась к иллюминатору, глотая холодный бриз, и вечернее солнце осветило ее лицо. Под глазами у нее были темные круги, а золотистый хвост ее волос потерял большую часть своего блеска. Блане́, подумал он: разве не с этого все началось? Оправится ли она когда-нибудь полностью от этого вкуса смерти?
Он положил руки ей на плечи, которые нетерпеливо приподнялись под его ладонями. Таша вздохнула и уронила голову вперед. Пазел сжал ее плечи, затем нервно рассмеялся.
— Ты такая чертовски сильная, — сказал он.
— Сирарис умоляла меня быть ленивой, — пробормотала Таша. — Она уверяла, что с моими плечами ни один мужчина не станет... Ох! Нет, не останавливайся, это было хорошо. Не останавливайся никогда.
Он не остановился, но, к своей великой досаде, не мог придумать, что сказать. Таша покачнулась под его руками. В большой каюте Марила и Нипс снова спорили.
Поговори с ней. Скажи ей что-нибудь умное и спокойное. Или просто поцелуй ее. Сделай что-нибудь, дурак, пока ты не упустил свой шанс!
Он поднес руку к ее щеке. В груди сразу же вспыхнула искра боли, но ему было все равно. Он наклонился ближе, пока не увидел, что ее глаза закрыты. Ее дыхание маленькими струйками касалось кончиков его пальцев.
— О чем ты думаешь? — спросил он.
— Грейсан.
Он не смог бы отстранился быстрее, даже если бы она попыталась дать ему гремучую змею. Что он здесь делает? Что за дурацкая игра была для нее? Но когда он повернулся, чтобы уйти, Таша схватила его за руку.
— Ты не понимаешь, — сказала она.
— Не думаю, что хочу понять.
Он высвободил руку и, пошатываясь, направился к двери. Обращаясь к его спине, Таша сказала:
— Я подумала, что если вы с Нипсом действительно ему не доверяете, то и я не могу. И не буду.
Пазел оглянулся через плечо.
— Раньше тебя это не останавливало, — сказал он.
— Останавливало? От чего? — сказала Таша, краснея.
Он пожал плечами:
— От, ну...
— Ты призовой поросенок, ты это знаешь? — сказала Таша. — Скажи мне вот что: почему ты не вырезал эту ракушку из груди?
Пазел ничего не ответил. Он боялся этого вопроса в течение нескольких месяцев.
— Ну? — требовательно спросила она. — Разве ты не должен таким образом объяснить Клист, что она зря тратит время?
Пазел по-прежнему молчал.
— Я просто не могу, — сказал он наконец. — Не знаю, почему. И дело не в том, что я боюсь пустить себе кровь, ты же знаешь.
В каюте воцарилась полная тишина. Таша уставилась на него, как человек, замышляющий убийство. Внезапно она, казалось, приняла решение. Она повелительно указала на стул у своего стола.
— Садись, — сказала она.
Пазел повиновался, а Таша подошла к потайному стенному шкафчику и достала Полилекс. Она быстро поставила его перед ним, как будто даже этого краткого прикосновения она предпочла бы избежать.
— Мы должны найти ответ на вопрос Марилы, — сказала она. — Или, скорее, ты должен. Однако один совет: не ищи такие очевидные слова, как «Арунис» или «Нилстоун». Помни, что авторы пытались протащить информацию тайком, чтобы император позволил ее опубликовать. Ты должен использовать свою интуицию, если хочешь что-то найти.
Пазел глубоко вздохнул:
— Я попробую Личерог.
Таша откинулась на спинку кровати:
— Этого хватит. Наверное, это слишком просто, но, может быть, это нас куда-нибудь приведет.
Пазел открыл книгу, пораженный тонкостью бумаги из крыла стрекозы. Шрифт был мелким и витиеватым, записи бесконечными и странными. Латунная гробница. Легкие ягненка. Ликантропия. Лич из Грейморроу. Лорг, Академия (Истоки).
И, наконец, Личерог, остров-тюрьма.
Запись занимала девять страниц и была полна ужасающих подробностей, таких как повторяющаяся проблема каннибализма, когда поставки продовольствия задерживались, или тюремные охранники, которых держали в заложниках в течение шестнадцати лет, когда на подземном этаже вспыхнуло восстание. Там было довольно много о Шаггате Нессе, его сыновьях и дворце, освобожденном для него губернатором Личерога. Об Арунисе, однако, было лишь краткое упоминание: его двадцать лет держали вместе со своим хозяином, он попытался сбежать, был ранен стрелой стражника, пойман и повешен.