Она погладила его ладонь.
— Мне оно больше не нужно. Странно: два дня назад я все еще хотела туда попасть. Теперь есть что-то еще, что-то более близкое и реальное. Я могу отпустить это видение.
Внезапный шум заставил их обоих замереть: легкое хныканье или кашель, едва слышный. Казалось, он доносился со стороны камеры Фелтрупа. Мгновение спустя звук повторился.
— Ему больно! — сказала Дри, сползая на пол. Она побежала к железным прутьям, разделявшим две камеры. Герцил вскочил на ноги.
— Держись на расстоянии! — сказал он. — Фелтруп сам предупредил меня, чтобы я не тянулся через решетку. Он яростно укусил Чедфеллоу.
— Я не буду подходить слишком близко.
Диадрелу проскользнула в камеру Фелтрупа. Пока Герцил шипел возражения, она вглядывалась в темную фигуру посреди пола.
— Он вообще не двигается, Герцил.
— Дри...
Она сделала осторожный шаг ближе, затем еще один.
— Я не вижу, как он дышит, — сказала она.
— Держись подальше! Любимая, я умоляю тебя еще раз! Если ты хочешь спасти его, найди Болуту. Фелтруп даже не может сказать тебе, что ему нужно.
Диадрелу поколебался, затем развернулся и направился обратно к Герцилу.
— Ты прав, — сказала она, — я немедленно отправлюсь к Болуту.
— С верой, что другой гигант нас не предаст? — раздался голос Таликтрума из коридора. — Как это поразительно с твоей стороны, тетя.
Диадрелу взлетела в воздух при первом же его слове, подпрыгнув, как кузнечик, и выхватив свой меч в воздухе. Но прежде чем ее прыжок достиг своего апогея, что-то накрыло ее, что-то опутывающее и сильное. Икшели сбросили сверху сеть. Под ее тяжестью Дри рухнула на пол.
Герцил бросился вперед. Икшели бросались с решеток камеры, десять или более бритоголовых мужчин и женщин, приземляясь с копьями и мечами вокруг сопротивляющейся Дри. Герцил просунул руку через решетку вплоть до плеча, и лезвия икшелей начали ее колоть. Сеть была вне пределов его досягаемости. Внутри сети Дри колола и рубила, но кольцо копий уже окружило ее, а Стелдак и Майетт изо всех сил пытались схватить ее за руку с оружием.
— Диадрелу! — крикнул Герцил.
Таликтрум сам спрыгнул на пол. Он повернулся лицом к Герцилу.
— Кричи! — насмешливо прошипел он. — Кричи громче, разбуди человека в соседней клетке, заставь людей прибежать сюда. Начни истребление — и ты обречешь свою любовницу на гибель вместе со всеми нами.
Герцил не стал кричать. Вместо этого он со страшной силой бросился на решетку, напрягая каждый мускул в своей руке. Таликтрум вовремя отскочил за пределы досягаемости, но Герцил поймал двумя пальцами ближайшего икшеля. Он зажал его в кулаке и сдавил.
— Отпустите ее, — прорычал он, поднимая фигурку так, чтобы они могли видеть.
Стелдак забрал меч Дри. Она сохранила свой короткий нож и разрезала им сетку в нескольких местах, освободив голову и одну руку. Но копья были наставлены на нее со всех сторон. Не было никакого способа вырваться с этого ринга. Дри опустила руки.
— Таликтрум, — угрожающе сказал Герцил, — позволь ей прийти ко мне. Жизнь этого икшеля будет потеряна, если ей причинят вред.
— Так говорит гигант, — сказал Стелдак. — Мы даже не пустили кровь этой женщине. У него нет причин думать, что мы этого хотим, и все же он обещает убить.
Диадрелу стояла среди наконечников копий, пристально глядя на Герцила. Когда ее взгляд переместился на мужчину, которого тот держал, что-то изменилось в ее лице.
— Нет, — сказала она. — Лудунте.
Ее софист посмотрел вниз из забинтованного кулака Герцила.
— Ты больше не моя госпожа, Дри. Я отрекаюсь от тебя. У меня давно были дурные предчувствия, но когда я услышал, как гиганты произносят имя Убежища, я больше не мог быть на твоей стороне. С ними нужно бороться, а не рассуждать. Их души не принадлежат разумным существам.
— И теперь она сама заговорила об Убежище со своим ненормальным любовником, — сказала Майетт. — Вы слышали, милорд Таликтрум? Она хочет отпустить это видение – она отказывается от видения вашего отца-пророка.
— Пророка? — переспросила Диадрелу.
— Нет, вы только послушайте это презрение, — сказал Стелдак. — Да, женщина, пророка! Мы, Иксфир, так называем нашего потерянного лорда Талага, архитектора освобождения своего народа. Таликтрум — его живой защитник, рожденный, чтобы завершить дело своего отца, точно так же, как ты была рождена, чтобы противостоять ему и испытать нашу веру.
— Ты не из дома Иксфир, — сказала Диадрелу. — Мы спасли тебя из клетки в столе Роуза. Это из-за твоего безумного нападения на Роуза погиб мой брат!