— Ни один из них недостаточно силен, — сказала Таша. — Что у тебя есть покрепче?
— Ничего, — сказал доктор, качая головой. — Бесполезно... слишком поздно.
— Чедфеллоу, которого я знаю, никогда бы так не говорил, пока в нем оставалась жизнь, — сказал голос из коридора.
Это был Герцил, державшийся рукой за дверной косяк. Он, пошатываясь, вошел в лазарет, стиснув челюсти и глядя отяжелевшими глазами, как будто сдерживал блане́ одной лишь силой воли.
— Что осталось? — спросил он. — Нет, не отвечай. Что опасно, чудовищно опасно? Что твоя этика запрещает и пробовать?
При виде своего старого друга доктор открыл глаза немного шире. Он скептически посмотрел на лежащие перед ним предметы, понимая вызов Герцила и потрясенный им. Он порылся в вещах, раздраженно отбросив несколько в сторону. Внезапно он остановился и изумленно посмотрел на Пазела.
— Коктейль, — сказал он. — Треклятый языческий коктейль из трех частей. Фулбрич! Ключ, мой стол, черная бутылка. Скорее, беги!
Фулбрич побежал через комнату. Доктор тем временем поднял крошечную круглую металлическую коробочку с изображением синего дракона на крышке.
— Сломай печать, — сказал он, передавая ее Пазелу. — Моя рука слишком сильно дрожит; я его просыплю, а там крайне мало.
— Что это? — спросил Герцил.
— Гром-табак. Стимулятор, гнилостный и исключительный. Часть безумного Кейсанского коктейля, они используют его в качестве наказания за лень. Если бы только я мог вспомнить третий ингредиент. Что-то очень распространенное… гвоздика или хрен...
Фулбрич вернулся с бутылкой, черной и без маркировки:
— Здесь какая-то ошибка, сэр, это гребель.
Гребель! Пазел чуть не выронил маленькую коробочку. Это был кошмарный ликер, напиток безумия. Этот кошмар ему навязывали в качестве наказания некоторые садисты на других кораблях. Страх, паника, галлюцинации — вот и все, что он помнил о пережитом. Вот только...
— Я не спал, — сказал он. — Я не спал несколько дней! Но это было просто из-за страха, так?
— Соль! — воскликнул доктор, не обращая на него внимания и вскакивая на ноги. — Третий ингредиент — соль! У меня есть гипсовая соль, она подойдет, мы можем ее пожевать… вот!
Он схватил с пола кожаный мешочек, разорвал шнурок и ухватил большую щепоть соли, похоже, дробленой. Без предисловий он залпом проглотил ее — соль громко хрустнула на зубах — и выхватил бутылку у Фулбрича. Он одарил гребель взглядом, полным отвращения и уважения. Затем он наклонил бутылку и отпил.
— Гла! Ужасно! Быстро!
Он указал на маленькую коробочку. Пазел отвинтил крышку, сломав пломбу. Внутри было на чайную ложку мелкой красной пыли. Доктор наклонился так, что его нос оказался прямо над коробочкой. Он прикрыл одну ноздрю и вдохнул пыль другой. Затем начал кричать.
— О, ДЬЯВОЛЫ! О, БОГИ ПЫЛАЮЩЕЙ СМЕРТИ!
Он судорожно выпрямился — Пазел видел, что так делают люди, оглушенные фликкерманами. Он издал бессвязный рык.
— Это работает! — сказал Фулбрич.
Выражение ужаса и дикого веселья промелькнуло на лице доктора. Он пошатнулся, хватаясь за воздух. Гребель пролился из бутылки, которую доктор держал в руке.
Герцил схватил Чедфеллоу за руки:
— Держись, парень! Это пройдет!
Чедфеллоу оттолкнул мечника в сторону и склонился над столом. Он уткнулся лбом в столешницу и застонал. Стол затрясся. Затем, сильно дрожа, он поднял голову, посмотрел на них и проговорил сквозь стучащие зубы:
— Дважды... гребель… половину... табака.
Это были его последние связные слова. К счастью, они оказались правильными. Когда остальные разжевали соль, выпили гребель и вдохнули легчайшую понюшку гром-табака, они почувствовали себя неловкими и больными, но не невменяемыми. Чедфеллоу, со своей стороны, сидел, ухмыляясь, обхватив себя руками и время от времени издавая сдавленный крик.
— Ну, мы проснулись, — сказала Таша, подергиваясь. — Но гребеля больше нет — Чедфеллоу половину его пролил на пол. Мы никому не сможем предложить это лечение.
— И сотня монстров в трюме ждет своего шанса, — сказал Фулбрич.
— Или больше, — сказал Герцил. — И нет никакого способа узнать, сколько времени мы выиграли. Не имеет значения — мы будем сражаться до конца. Но будьте осторожны! Вы не являетесь самими собой. Прежде всего, остерегайтесь своей смелости. Сейчас вы бесстрашны и не слышите голос разума, что может быстро привести к вашей смерти. Пазел, с тобой все в порядке?
— Ага, — сказал Пазел, принюхиваясь. — Просто жарко. У меня такое чувство, будто я стою рядом с огнем.
— Гребель пришел к тебе последним, — сказал Герцил. — Интересно, хватило ли тебе?