Чья-то рука сомкнулась на руке Неды: Суридин подняла ее на ноги. Девушка толкнула Неду слева от Отца, в то время как сама встала справа, а Кайер Виспек попытался остановить кровь, льющуюся из ран.
Инкуб снова набросился — на этот раз на скипетр, вырвав его из слабеющих рук Отца. Отец закричал. Демон прыгнул и с усилием замахал крыльями, поднимаясь — Суридин схватила его за ногу. Неда чувствовала запах горящих рук — это было все равно, что взять в пылающее полено. Демон потащил ее через двор, в то время как Неда отчаянно пыталась ударить существо сама. Затем инкуб выронил скипетр, крутанулся в воздухе и разорвал руку, которая не давала ему улететь.
Суридин закричала от смертельной боли. Совершенно не задумываясь, Неда схватила скипетр и нанесла удар. Инкуб завыл, его пламя почти погасло. Неда почувствовала силу в черном кристалле, осколке Ларца, который был проклятием рода демонов. Суридин упала; инкуб рухнул рядом с ней на мрамор, и Неда с криком снова ударила его скипетром.
Огонь погас. Демон продолжал сражаться, черная дымящаяся фигура. Неда ударила снова, и вой прекратился, но когти все еще рвали Суридин. Неда ударила еще раз и закричала «Рашта хелид!»
И вдруг демон исчез. Никакого трупа на земле. Ни малейшего запаха его демонического дыма в воздухе. Инкуб не оставил после себя ничего, кроме ран.
Кайер Виспек вернул других претендентов с моря. Отец прожил еще два часа: достаточно долго, чтобы Неда набралась смелости и рассказала ему, где и как она хотела бы начать свою жизнь в качестве сфванцкора, а старый священник дал свое согласие. Достаточно долго и для того, чтобы разбудить старого Кайерада Хаэла и доставить на берег с «Джистроллока», ибо скипетр должен принадлежать старшему сфванцкору. И этого было достаточно, чтобы Отец указал в сторону гавани и прохрипел Неде на ухо:
— Демонетта… оно пришло с того корабля... с «Чатранда». Я знал. Я знал это с самого начала.
Неда не отходила от Отца. Его жизнь ускользала, как и самоконтроль претендентов. Они ссорились, кричали и отходили в сторону, чтобы скрыть слезы. Он не мог оставить их, мир не мог так повернуться. Но Отец посмотрел на Неду, и его улыбка была гордой, как бы говоря: Помни, дочь. Они отчаялись, а ты — нет. Ты была сильнее любого из них.
Мог ли он видеть ее насквозь, даже сейчас? Поймет ли он, насколько он неправ?
Когда он, наконец, умер, их горе выплеснулось наружу. Малаброн был хуже всех. Он произнес богохульство о смерти Веры, свирепо посмотрел на Кайера Виспека, как будто собирался сразиться с ним, и сказал, что во всей трагедии виновата Неда.
На это остальные закричали, чтобы он замолчал. В конце концов, Отец цеплялся за Неду в свои последние мгновения, и именно она нанесла существу смертельный удар. И Суридин, дочь адмирала, умершая всего через несколько минут после инкуба, приложила три пальца к щеке Неды в старом жесте мзитрини, предназначенном для ближайших родственников.
— Сестра, — сказала она.
Глава 9. ПРОТИВОСТОЯНИЕ В ЗАЛИВЕ СИМДЖА
8 тиала 941
87-й день из Этерхорда
Уважаемые и Дорогие Друзья,
Если вы читаете это, то должны знать, что я не вернулся на Великий Корабль. С большим сожалением я должен заявить, что не намерен этого делать.
Моя дочь мертва. Мое сердце получило удар, от которого не оправится: ни за столетие, ни тем более за те несколько лет, которые мне остались. Как и все вы, я надеялся, что мы сможем каким-то образом победить и колдуна, и шпиона. Мы не победили. Враг оказался сильнее и лучше подготовлен. Мне стыдно, что я неправильно опознал врагов — и не сразу опознал друзей.
Но и в одиночку я продолжаю сражаться. Я начал налаживать отношения с королем Оширамом. Я уже убедил его попросить несколько ключевых делегаций, включая мзитрини, задержаться после ухода других гостей. И я расскажу им все, что знаю о заговоре нашего императора, о интригах Аруниса и угрозе Нилстоуна. Убедив их, я отправлюсь убеждать мир и строить морскую стену против всех этих зол. По крайней мере, мзитрини будут предупреждены и начнут охранять все подходы к Гуришалу, даже со стороны западного Неллурога, откуда, как они предполагали, никто никогда не сможет подойти. Шаггат, будь то камень или плоть, никогда не доберется до своих верующих.