Однажды я сказал Таше, что навсегда отказался от своих адмиральских нашивок, и я не шутил. Сейчас больше, чем когда-либо, я верю в свой долг дипломата — но не дипломата Магада. Арквал должен быть представлен голосом и лицом, но не имперским: голосом, которому люди научатся доверять; лицом, ассоциирующимся с честью и доброй волей. Наше будущее — и я никогда больше не поверю, что есть какое-то будущее, кроме того, которое мы строим вместе, — зависит от этого даже больше, чем от тактики и меча.
Когда вы — как я — уделите время размышлениям, вы поймете, что эта задача принадлежит только мне.
Вы пятеро дали клятву, и должны оставаться верны ей. Могущественный дух выбрал вас для этой задачи, без сомнения, потому, что почувствовал в вас силу, необходимую для ее выполнения. Жертва Таши будет не последней. Но вы никогда не должны колебаться. Пусть старый солдат скажет вам: товарищи падают, но миссия продолжается.
Прощайте, друзья. Мы никогда больше не увидим друг друга, разве что, как некоторые верят, в мире после смерти, в тени Древа.
Непобежденный, Э. Исик
Ошеломленная Таша отложила письмо.
— Он не пойдет с нами, — сказала она.
— Только не говори мне, что ты в это веришь, — сказал Нипс.
— А ты нет? — спросил Пазел.
Была середина утра, на следующий день после свадебного фиаско: еще один великолепный, ветреный день в конце лета, но в каюте Таши едва хватало света, чтобы читать. Над иллюминатором висела темная ткань: Таша все еще скрывалась, все еще была мертва, насколько кто-либо знал за пределами ее круга друзей. Она приоткрыла ткань на дюйм и выглянула наружу. Лоцманские катера скользили по заливу Симджа, направляя более крупные суда в проливы. Через несколько часов отправится в плавание и сам «Чатранд».
— Конечно, не верю, — сказал Нипс, снова беря в руки лист смятой бумаги. — Письмо, очевидно, поддельное. Таша, если бы твой отец действительно решил остаться здесь, тебе не кажется, что он проплыл бы три мили, чтобы попрощаться с тобой?
— Он бы так и сделал, если бы знал, что я жива.
— Даже если бы не знал, — сказал Нипс, — он бы захотел, ну, попрощаться с твоим телом. И проводить остальных.
— Он бы хотел, — сказал Пазел. — Но, если он наблюдает за нами в подзорную трубу, то наверняка заметил лучников вдоль поручней. Не говоря уже о том, что никого не пустили на корабль или с него, кроме свадебной партии и этого парня, Фулбрича. Мы здесь пленники. Он слишком умен, чтобы быть пойманным.
— Он мог бы нанять лодку, подплыть поближе и крикнуть нам прощайте, — сказал Нипс.
Таша горько рассмеялась:
— И рассказать всем на «Чатранде» то, что он только что написал? Невероятно.
— Вы оба спрыгнули с ума, — сказал Нипс. — Мы говорим об адмирале Исике. Человеке, который никогда не проиграл ни одного морского сражения. Человеке, который велит королям заткнуться.
Их прервал всхлип. Под письменным столом Таши стояла низкая корзина, а в ней на сложенном одеяле лежала крыса, Фелтруп. Он вернулся в корзину вскоре после своей вспышки накануне и с тех пор не просыпался. Теперь он дергался, бормоча и постанывая своим высоким гнусавым голосом.
Вдруг, не просыпаясь, он закричал:
— Не проси меня! Не проси!
Таша подошла к нему и погладила маленькое существо.
— Ему снятся ужасные сны, — сказала она. — Я иногда бужу его, бедняжку, но потом он боится снова заснуть. И Рин знает, что ему нужно спать.
— Без помощи Рамачни этот удар Джервика его бы убил, — сказал Нипс.
— Его могут убить нервы, — сказал Пазел.
Таша указала на письмо в его руке:
— Посмотрите на него еще раз, ладно? Вы видите что-нибудь странное — я имею в виду что-нибудь за пределами значения слов?
Мальчики снова изучили письмо. И покачали головами.
— Вот именно. — Таша взяла лист и указала на крошечное пятнышко в форме звезды на третьей строке. — Вы приняли это за чернильную кляксу и искали что-то странное. Но это его знак, его код. И он означает: «Никто не приставляет нож к моему горлу». Он никому об этом не рассказывал, кроме меня и Герцила.
— Ну, это не сработало, — упрямо сказал Нипс. — Таша, у меня нюх на ложь, а это письмо воняет, как рыбацкий сапог. Скажи ей, Пазел.
— Обычно он прав, — признал Пазел.
— Обычно?
— Ну, это не значит, что ты идеален, приятель.
— Понятно, — твердо сказал Нипс. — У меня ведь нет магического дара, ага?
— Перестань, — сказал Пазел.
— Вот что ты думаешь. «Зачем доверять ему? Это просто работа его природного мозга».