Однажды, когда солнце стояло в зените, переселенцы увидели, что они не одни на дороге.
— Смотри, мама! — закричала Молли. — Смотри! Вон там я вижу караван!
На юге действительно виднелся караван — но только призрачный. Он двигался параллельно им. Казалось, что в нём столько же фур. Но от него не исходило никаких звуков, никаких сигналов. Это было очень странно, А когда Джесси Уингейт приказал остановиться, то тот караван тоже внезапно замер. Когда же люди вновь двинулись вперёд, то второй караван тоже одновременно тронулся в путь. Людьми постепенно стало овладевать чувство страха. Это не сулило ничего хорошего. Какую цель преследовали эти люди? Почему они так неотступно следовали за ними? Неужели они хотели дождаться подходящего момента, чтобы напасть на них?
— Смотри, мама! — снова воскликнула Молли. Но теперь в её голосе слышался смех. — Это же мы сами. Это просто наше отражение в небе. Это призрак, мираж — но какой фантастический! Разве мог кто-то поверить в то, что подобное возможно?
И действительно, это был фантом, удивительное отражение их собственной колонны. Они смотрели всё это время на самих себя. Вскоре мираж бесследно исчез, но в душах людей так и осталось чувство тревоги и беспокойства, с которым очень трудно было справиться.
— Ну и места! — воскликнула миссис Уингейт. — Они просто пугают меня. Если Орегон таков, как эти пустыни...
— Нет, мама, Орегон совсем не таков. Там растут деревья и много травы. Там много гор, текут красивые речки, а между ними протянулись поля пшеницы. И там везде стоят дома, в которых живут люди!
Голос Молли неожиданно дрогнул, и мать с тревогой посмотрела на неё.
— Ну, ну, доченька! — воскликнула миссис Уингейт. — Не беспокойся об этом. У нас всегда будет свой дом, в котором будет место и для меня, и для тебя, и для нашего папочки.
Девушка покачала головой.
— Иногда я думаю, что будет лучше, если я буду преподавать в школе и жить отдельно.
— И бросишь своих родителей?
— А разве я могу каждый день смотреть в лицо своему отцу, зная, что он думает обо мне? Вот сейчас он стал обвинять меня в том, что я сломала жизнь Сэму Вудхаллу, и в результате он покинул нас. Но разве я могла как-то этому помешать? Что же, я должна была выйти за него замуж, чтобы этого не случилось? Но я не могу этого сделать. Я просто не могу даже подумать о том, чтобы стать его женой! Я рада, что он наконец оставил нас, хотя и не знаю, почему это случилось.
— А мне кажется, что тебе ещё доведётся столкнуться с Сэмом, — протянула миссис Уингейт. — Знаешь, иногда на мужчин находит странное состояние, и они во что бы то ни стало пытаются заполучить девушку, которая увлекла их, а затем обманула. Ведь именно это ты и проделала перед порогом церкви — разве что в Индепенденс-Рок не было никакой церкви. Это было ужасно, Молли. Я не представляю даже, как Сэм всё это выдержал.
— Но разве я не заплатила за это сполна, мама?
— Ты заплатила за это, конечно, но только не так, как представляет себе это мужчина. Пока мужчина не женится, ему очень хочется обладать женщиной. И если он не может ею обладать, то ему всё равно кажется, что с ним не расплатились — и при этом ему не важно, что делает и как чувствует себя сама женщина. Нет, не думаю, что Сэм забыл про твой отказ или смирился с ним. Что же касается Бэниона...
— Не упоминай его имени, мама. Я стараюсь забыть его.
— Да? А как ты думаешь, где он сейчас?
— Я не знаю. А делать догадки мне трудно.
Но щёки девушки предательски зарделись. Это не укрылось от взора её матери.
— Н-но, пошевеливайтесь! — прикрикнула миссис Уингейт на быков, которые сами тащили фуру по колее и которых не требовалось даже направлять. Сейчас именно на их долю выпали основные тяготы пути через иссушающую неприветливую пустыню.
Глава 35. ЛЮБОВНЫЕ ПИСЬМА
— Едут переселенцы с семьями! Они опять едут! — закричали охотники за мехом, сидевшие в небольшой хижине по пути следования каравана в окрестностях Форт-Холла. Точно такие же крики встречали их появление и раньше — на побережье Снейк-ривер, в Ларами, на реке Платт и на побережье Грин-ривер.
Вглядывавшиеся в дорогу люди видели одну и ту же картину: огромное пыльное облако, которое медленно и неотвратимо приближалось к ним. Затем оно останавливалось, и переселенцы разбивали лагерь. Фургоны вставали там, где можно было найти достаточно травы, чтобы прокормить скот. Люди вылезали из своих запылённых павозок и разжигали костры, чтобы приготовить себе еду, а затем устраивались на ночлег.