На исполнение распоряжения ушли сущие мгновения. В уголке галереи, где женщины занимались своим вареньем, несколько служанок торопливо выплеснули содержимое большого медного котла на голову рабыни, вдохновительницы всех их шуток. Та взвизгнула, когда тёплая жижа потекла по её голове и грудям. Прочие женщины поспешно втолкнули её в покои пред очи Атоссы.
— Вот она, высочайшая, — хихикали они, увлекая за собой перепачканную рабыню.
В воздухе свистнул кнут.
— Глупая девка, ты испортила столько варенья! — шипела Атосса, нанося удар за ударом.
У входа в чертог, между кушетками Аместриды и Артозостры, появился великий евнух Огоас.
— О, царица Персии! — провозгласил он фальцетом. — Из Келен от Царя Царей и князей Персии прибыли гонцы.
И он указал на корзинку, которую внесли двое других евнухов. Это была царская почта, и в соответствии с требованиями церемониала евнухи подобострастно поползли вперёд с внушительными свитками и глиняными табличками, на которые были занесены послания Ксеркса и Масиста, второго сына Атоссы, двух её племянников, ещё племянников троюродных, а также внуков, ушедших с персидским войском. Евнухи должны были вручить послания обеим царицам, вдовствующей и царствующей.
Артистона получила восковые таблички от своих правнуков и сыновей, Мардония и Арсама, командовавшего эфиопами. О Пармис подобным же образом вспомнил сын её Ариомард, начальствовавший над мосхами, об Артозостре — её муж Мардоний, а об Артаинте — её отец Масист. Мать последней, Артаксикса, занимавшаяся стряпнёй на галерее, оставила своё занятие, чтобы посмотреть, не пришло ли письмо и ей. Фаидима также получила послание от своего отца Отана.
— Неужели Отан ничего не прислал мне, своей дочери и царице Персии? — гневным голосом осведомилась Аместрида.
Евнухи, распределявшие послания, почтительно ползая по мозаичному полу в кружке кушеток, поспешили найти письмо Отана своей царственной дочери и подать ей.
Все оживились. Царицы и княгини ломали печати, а наложницы и рабыни толпились позади них, терзаемые любопытством.
Атосса начала читать вслух письмо Ксеркса, прищурив близорукие глаза. То есть щурила она, собственно, только один глаз, а другой закрыла.
— «Высочайшая и царственная мать, дочь Кира, жена незабвенного моего отца Дария! — читала Атосса. — Я намереваюсь пересечь по наплавному мосту Геллеспонт вместе со всем своим войском. Я, твой сын, Царь Царей, извещаю тебя о том, что нуждаюсь в наложницах и просто девицах для развлечения, коих с нами последовало небольшое количество».
— Царь пишет мне то же самое! — воскликнула Аместрида…
Вышло, что все персидские полководцы — сыновья, братья, племянники, дяди, внуки и двоюродные племянники — извещали четырёх царственных вдов и царицу о том, что не прихватили с собой достаточное количество девиц и это может помешать войску переправиться через Геллеспонт. Не один лишь Ксеркс извещал Аместриду о подобном несчастье — о том же самом писал и Масист Артаксиксе, и Ариомард Пармис. Все мужчины написали своим матерям и жёнам одно и то же. Дело было в том, что, если бы они попросту приказали великому евнуху прислать им наложниц и девиц для развлечения, прежде чем войско оставит Сарды, вне всякого сомнения, среди цариц и княгинь разразился бы бунт. Ну а теперь, поскольку и царь и князья известили их о скорбном своём состоянии и предоставили своим жёнам право определять, каких именно наложниц и рабынь следует выбрать среди тысяч женщин, наполнявших дворец в Сузах, они были польщены и обезоружены. Артаксикса, прекрасная мать Артаинты, на кончике носа которой застыла алая капелька варенья, каковое она весьма усердно пробовала, воскликнула:
— Моему Масисту всегда не хватало подружек в постели! Ах, Артаинта, дочь моя, какого ненасытного отца даровало тебе солнце!
— Свят, свят, свят! — поддержали хором женщины.
— А какого мужа оно подарило мне! Дитя моё, вернёмся к нашему варенью. Неужели ты способна нежиться на кушетке, когда твоя мать засахаривает плоды роз?
И Артаксикса потянула Артаинту с кушетки, заняв при этом её место. Артаинта надулась и отправилась в галерею. В палату хлынуло благоухание роз и прочие сладкие ароматы.
Аместрида отодвинула в сторону свой ткацкий станок.
— Высочайшая! — почтительно обратилась она к Атоссе. — Согласна ли ты обсудить вместе с нами, каких именно наложниц и рабынь следует отправить к нашим мужьям, сыновьям и племянникам?
— Пусть Огоас присоединится к нам!
Царица пригласила великого евнуха занять место в кружке.