Декан закрыл рот, его лицо приняло болезненно-серый оттенок, и он поспешно удалился, чтобы без дальнейших споров распорядиться о необходимых приготовлениях.
Жилище причётника располагалось к западу от часовни в той части замка, которая называлась Подковой . Причудливый старый дом на деревянном каркасе, заполненном кирпичом, был построен в пятнадцатом веке, отличался изящными наличниками окон и вторым этажом, выступающим над первым.
Себастьян нашел вдову Роуана Тупа в маленькой, но удивительно красивой гостиной в окружении стайки женщин с мрачными лицами, которые уставились на гостя так, словно он был вороной, приземлившейся посреди стаи печальных голубей. Девлин не удивился бы, если бы убитая горем вдова просто спрятала лицо в недрах черного льняного платка и использовала свое горе как повод не разговаривать с гостем. Вместо этого она извинилась перед взволнованными дамами и вышла вместе с Себастьяном через низкую дверь в соседнюю столовую.
— Я знаю, у них добрые намерения, — сказала вдова, со вздохом облегчения закрывая дверь в гостиную. — Просто иногда сочувствие может быть более гнетущим, чем горе.
В данном случае так оно и есть, подумал Себастьян, изучая ее спокойное лицо и явно сухие глаза. Либо ей все равно, либо вдова Тупа чрезвычайно успешно скрывает свои чувства.
Это была поразительно некрасивая женщина, высокая и худая, как и её покойный муж. Но более благородного происхождения: не теряя времени она сообщила Себастьяну, что является дочерью одного из бывших каноников часовни святого Георгия. Вдобавок Девлин заподозрил, что вдова куда образованнее и умнее своего супруга. И все же нетрудно было понять, как она оказалась замужем за простым причётником. Невзирая на ум и воспитание, бедняжка отличалась крайне неудачным лицом с маленьким приплюснутым носом, без подбородка и с плохими зубами.
Она пристально посмотрела на Себастьяна.
— Вы здесь из-за смерти моего мужа?
— Да. Извините.
Она кивнула.
— Роуан говорил, что вы расспрашивали о пропавших реликвиях.
— Не могли бы вы сказать, оставался ли он дома весь вечер прошлого воскресенья? Или куда-то выходил?
Вопрос, казалось, не удивил её, хотя вдова отвела взгляд.
— Он выходил.
— Достаточно надолго, чтобы добраться до Лондона и обратно?
Она молча кивнула и принялась возиться с дорогой на вид серебряной чашей, стоявшей на буфете. Как и гостиная, столовая была небольшой, но изысканно обставленной, со шкафом, полным тонкого французского фарфора, и позолоченными канделябрами, с которых ниспадали каскады ограненного хрусталя. Некоторые предметы, несомненно, достались вдове в наследство от матери, жены каноника. Но не все.
— Вы не знаете, куда он ходил? — спросил Себастьян. — Или зачем?
— Нет.
Почему-то Девлин не мог заставить себя прямо спросить эту недавно овдовевшую женщину, имела ли она представление, что её муж был грабителем могил.
— Ваш муж когда-нибудь упоминал женщину по имени Присса Маллиган? Она владеет магазином подержанных вещей в Хаундсдиче.
— Нет, не припоминаю. Но Роуан знал, что я не интересуюсь… некоторыми вещами, которые он делал.
«Как удобно», — подумал Себастьян. Вслух же спросил:
— Как он выглядел, когда вернулся домой в воскресенье вечером?
— По правде говоря? Я никогда не видела его в таком состоянии.
— В каком же?
— Он был испуганным. Да, именно так, испуганным. На самом деле, даже в ужасе.
— Отчего же? Вы знаете?
— Нет, мне очень жаль. Он сказал, что не хочет об этом говорить, и пошел спать.
— У него с собой что-нибудь было, когда он вернулся?
— Нет. — Вопрос явно озадачил ее. — Что вы имеете в виду?
Себастьян только покачал головой.
— А как насчет прошлой ночи? Был ли он напуган, когда выводил собаку на прогулку?
— Нет, не думаю. Они занимались подготовкой похорон принцессы Августы, а муж всегда наслаждался королевскими мероприятиями в часовне.
— Вы можете вспомнить кого-нибудь, кто мог желать зла вашему супругу?
Её глаза расширились.
— Нет, но… Я думала… они сказали, что он просто упал в реку?
— Возможно. А может, и нет. Ваш муж никогда не рассказывал, что произошло в воскресенье вечером? С кем он собирается встретиться и зачем?
— Нет.
Себастьян изучал некрасивое лицо вдовы, изящный золотой медальон, примостившийся у нее на шее, прекрасное муслиновое платье, которое ее муж, несомненно, купил на деньги, вырученные от делишек с похитителями трупов или продажи безделушек, украденных у мертвых.