Она не была дурой. Девлин не сомневался, что супруга Тупа уже давно догадалась, откуда берутся дополнительные средства на прекрасный фарфор, модные платья, дорогие ковры на полу. Но просто приняла всё это как должное, номинально оставаясь в неведении относительно поступков, которые сделали возможной такую жизнь. И в первый раз Себастьян почувствовал почти жалость к Тупу, женившемуся на этой невзрачной, благородной, несчастной женщине, которая не испытывала к мужу ничего, кроме презрения, как бы он ни старался ей угодить.
Девлин недоумевал, почему вдова согласилась поговорить с ним, когда ей, в сущности, нечего было ему сказать. Затем увидел, как по ее лицу пробежала судорога, когда она перевела взгляд на закрытую дверь в гостиную. Женщины, которые пришли «утешить», жены и дочери каноников церкви Святого Георгия, все еще принадлежали к миру, из которого она была изгнана. И Себастьян не сомневался, что гостьи умело напоминали хозяйке о её незавидном положении. Он спросил:
— Куда вы теперь пойдёте? — Ведь этот дом отдадут новому причётнику церкви Святого Георгия, кем бы он ни был.
— У моей овдовевшей сестры есть коттедж в Итоне. Я буду жить с ней.
Из коридора, ведущего на кухню, выбежала жесткошёрстная серая собачка, и вдова нагнулась, чтобы подхватить её на руки.
— Примите мои соболезнования, — сказал Девлин и поклонился. — Если вспомните что-нибудь — любую мелочь, которая могла бы помочь разобраться в том, что случилось с вашим мужем, вы дадите мне знать?
— Да, конечно, — сказала вдова.
Но Себастьян знал, что она этого не сделает.
Для неё смерть Роуана Тупа означала лишь то, что теперь бедняжка всецело сама ответственна за свое существование в мире, который вовсе не был добр к не очень красивым, благородно воспитанным, обедневшим женщинам.
Глава 39
Вернувшись на Брук-Стрит, Себастьян застал на пороге своего дома сэра Генри Лавджоя.
— Сэр Генри, — приветствовал его Себастьян, передавая Тому поводья и спрыгивая с высокого сиденья экипажа. — Рад, что поймал вас. Пожалуйста, входите.
Он прошел в гостиную, распорядился подать чай для Лавджоя, налил себе бренди и рассказал магистрату о результатах своей поездки в Виндзор.
— Милостивые небеса, — воскликнул тот, выслушав обстоятельства смерти Тупа. — А вы не думаете, что причётник просто упал в реку и утонул?
— Это было бы поразительное совпадение. Но мы узнаем больше, когда его осмотрит Гибсон.
Лавджой некоторое время молча потягивал чай.
— Если это убийство, то почему убийца не отрезал Тупу голову, как сделал с остальными?
— Пока я не могу на это ответить. — Себастьян сжал бокал с бренди в ладони и подошел к огню. — Вы пришли ко мне с какой-то определенной целью?
— Да. Может быть, это и неважно, но вы помните, что Стэнли Престон уезжал куда-то в наемном экипаже в тот день, когда его убили? Ну, мы наконец-то нашли кучера, который был замешан в этом деле.
— И что же?
— Кучер прекрасно помнит эту поездку, потому что она показалась ему довольно странной. — Лавджой отставил чашку и наклонился вперед. — Престон попросил высадить его у входа в Бакет-Лейн, на Фиш-стрит-Хилл.
— Боже милостивый, зачем?
Фиш-стрит-Хилл, главная улица, соединяющая Лондонский мост с Грейсчерч-стрит и Бишопсгейт, являлась центром бедного, перенаселенного района, где жили в основном те, кто каким-то образом был связан с рыбным рынком Биллингсгейт, находившемся к западу от неё. Себастьян не мог даже вообразить, что могло бы привести Престона в этот район.
— Это нам еще предстоит выяснить, — сказал Лавджой. — Мисс Престон говорит, что понятия не имеет, что её отец мог там делать.
— Вы ей верите?
Лавджой удивленно посмотрел на него:
— А вы нет?
— Я думаю, что мисс Энн Престон в ряде случаев не совсем честна с нами.
— О боже, я не знал этого. — Магистрат на мгновение задумался.
— Что? — спросил Себастьян, наблюдая за ним.
— Вот только констебль, который допрашивал слуг Престона, сообщил, что слуги не были столь откровенны, как ожидалось. Вы считаете, они по какой-то причине защищают мисс Престон?
— Вполне возможно. Вы можете попросить одного из своих парней наведаться к ним еще раз?
Лавджой кивнул.
— Я попрошу констебля Харта снова поговорить с ними. Кстати, я отправлял его на Бакет-Лейн. К сожалению, он не смог найти никого, кто бы признался, что знаком с Престоном или хотя бы помнил, что его видел.
— Меня это не удивляет. Люди, живущие в таких местах, как Фиш-стрит-Хилл, не отличаются особой дружелюбностью к констеблям. Вашему подчинённому повезло, что он выбрался оттуда живым.