— Вы молодец, — сказал Себастьян, подходя и прислоняясь к ближайшей стене.
— В последнее время я только и делал, что упражнялся. Здесь больше нечем заняться.
— Когда вы возвращаетесь в свой полк?
Уайет запустил еще один дротик.
— По словам врачей, не так скоро, как я надеялся.
— А что это за полк?
— Двадцатый гусарский.
— Двадцатый гусарский полк раньше дислоцировался на Ямайке?
Уайет озадаченно посмотрел на него.
— Да, мы там были. А что?
— Вы когда-нибудь встречались там с доктором Стерлингом?
— Насколько я помню, нет. А он бывал на Ямайке?
— Так уж случилось, что да.
Капитан послал в цель свой последний дротик.
— Вы выглядите так, словно оделись для бала.
— Так и есть.
Уайет хмыкнул и пошел собирать свои плотно воткнутые дротики. Он больше не носил перевязи, но Себастьян заметил, что его правая рука напряженно прижата к боку.
— Вы сказали, что не знаете Синклера Олифанта. И все же он, кажется, знает вас.
Уайет удивленно оглянулся.
— Что?
— Именно полковник поведал мне, что вы находились на Ямайке, вероятно, чтобы отвести подозрения от себя и переключить их на вас.
— Это сработало?
Когда Себастьян не ответил, капитан тихо невесело рассмеялся и сказал:
— Полагаю, тот факт, что вы здесь, говорит сам за себя. — Он вернулся к линии броска, затем остановился, взвешивая первый дротик. — Зачем мне убивать какого-то старого доктора? Скажите мне.
— Даже не знаю. Но, с другой стороны, я не могу понять, зачем кому-то вообще его убивать, если только не потому, что доктор знал нечто важное о человеке, который прикончил Стэнли Престона.
Уайет метнул дротик и практически вообще не попал в доску.
— Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Роуэн Туп?
— Нет. А что? Он тоже мертв?
Себастьян кивнул.
— Его нашли сегодня утром в Виндзоре.
— Кто-то отрезал ему голову?
— На самом деле нет; он утонул.
— Вы думаете, что это сделал я?
— Вы, случайно, не знаете, что могло привести Стэнли Престона в прошлое воскресенье на Бакет-Лейн?
— Куда?
— Бакет-Лейн. Рядом с Фиш-Стрит-Хилл, недалеко от Лондонского моста.
— Нет. Только не говорите мне, что там тоже кто-то умер.
— Насколько мне известно, нет.
Уайет быстро метнул оставшиеся дротики в мишень, один за другим. На этот раз их разбросало по всей круглой деревянной доске в хаотичном порядке.
— В прошлое воскресенье на музыкальном вечере у леди Фанингхэм вы с Энн Престон поссорились. Вот почему вы ушли так рано, не так ли? Собственно говоря, и сама мисс Престон уехала вскоре после вас.
— Ну и что?
— Почему вы поссорились?
— Разве это имеет значение?
— Это вы мне скажите. Имеет?
Капитан дернул плечом и ничего не ответил.
Себастьян изучал сердитое, напряженное лицо молодого человека.
— Синклер Олифант рассказал мне кое-что еще. Он говорит, что шесть лет назад вы с мисс Престон пытались сбежать. Только её отец и брат догнали вас и привезли её обратно.
Себастьян увидел, как кровь отхлынула от лица капитана.
— Откуда, черт возьми, он это знает?
— Стэнли Престон сделался врагом Олифанта, а Олифант из тех людей, которые считают своим долгом знать самые опасные секреты своих противников. Так это правда?
Уайет с трудом сглотнул.
— Да. Послушайте, я не горжусь тем, что мы натворили, но… мы оба были очень молоды и отчаянны… мы не понимали всей серьезности своего поступка.
— Это, конечно, во многом объясняет враждебность Престона к вам.
Капитан сжал челюсти и ничего не сказал.
— Энн Престон уже совершеннолетняя. Однако большинство женщин неохотно выходят замуж без благословения отца. — Особенно когда речь идет о возможном наследстве, подумал Себастьян. — Как вы считаете, вышла бы она за вас, если бы её отец по-прежнему не давал своего согласия?
— Стэнли Престон никогда бы не передумал, поверьте мне.
— Так она все равно вышла бы за вас замуж?
Уайет повернулся к нему лицом, его руки сжались в кулаки.
— Вы думаете, я бы так с ней поступил? Женился без его благословения? Престон никогда бы её не простил. Он поклялся, что бросит дочь без гроша в кармане и никогда больше с ней не заговорит. И все же вы думаете, что я все равно женился бы на Энн? Оторвал её от комфортной жизни, чтобы заставить тащиться за полковым барабаном и жить в бедности? Боже мой, за кого вы меня принимаете?