— Да, — ответил Себастьян, которому вовсе не хотелось всматриваться слишком пристально.
— В легких утопленников, вытащенных из Темзы, часто можно найти тонкую белую пену, похожую на эту. Но мы видим ее и в легких людей, у которых отказало сердце или кто ударился головой. Так вот, сердце твоего Роуэна Тупа было в полном порядке. Но этого нельзя сказать о его голове.
Себастьян испустил долгий разочарованный вздох.
— Значит, ты ничего не можешь мне сказать?
— Нет. Единственное, что хоть немного странно в этой истории, так это то, что его быстро нашли. Свежее мертвое тело чаще всего тонет как камень. Как правило, трупы не всплывают снова, пока в их кишках не накопится достаточно газа, чтобы поднять их на поверхность. А в это время года подобный процесс обычно занимает около пяти дней.
— Пять дней? Так почему же Тупа нашли на острове Ромни менее чем через двенадцать часов после его исчезновения?
Гибсон пожал плечами.
— Должно быть, дело в том, как именно он угодил в воду. Например, под сутану попал воздух. Такое случается. Его отнесло к острову, и он застрял в деревьях, прежде чем успел утонуть.
Себастьян оперся руками о каменный стол и уставился на бледное костлявое лицо мертвеца.
— Не могу поверить, что он поскользнулся и ударился головой. Кто-то его убил.
— Возможно, — согласился Гибсон. — Но если они не найдут на берегу реки окровавленную дубину, ты никогда не сможешь этого доказать.
Позже, тем же утром, Себастьян присоединился к сэру Генри Лавджою в кофейне неподалеку от Стрэнда.
— Я поручил ребятам разобраться с этим Диггори Флинном, о котором вы спрашивали, — сказал Лавджой, осторожно делая глоток горячего шоколада. — К сожалению, они не смогли найти его следов.
— Это может быть вымышленное имя. — Себастьян обхватил руками свой дымящийся кофе. — Я только что из операционной Гибсона.
— И что же?
— Он говорит, что результаты вскрытия Тупа неоднозначны: причётник мог быть убит или просто поскользнулся и упал в реку.
Лавджой задумчиво посмотрел на Себастьяна.
— Возможно, это объясняет, почему Тупу не отрубили голову, ведь на самом деле его не убивали.
— Его убили, — возразил Себастьян.
— Тогда как вы объясните разницу в способе убийства и в обращении с телом?
— Возможно, у убийцы не было времени, чтобы совершить своё ужасное деяние. Или он не хотел, чтобы мы связали смерть Тупа со смертью Престона и Стерлинга. Или…
— Или? — подсказал Лавджой.
Себастьян положил локти на стол.
— Спросите себя: зачем убийце отрубать головы своим жертвам?
— Потому что он сумасшедший.
— Это одно из объяснений. Но есть и другие. Целью убийцы может быть запугивание — либо общества в целом, либо одного конкретного человека, который знает, что он следующий.
— Например, кого?
Себастьян покачал головой.
— Даже не знаю.
Откуда-то издалека донесся стук военного барабана и топот марширующих ног.
— В любом случае, — сказал Лавджой, — это дело рук сумасшедшего. Ни один здравомыслящий человек не станет отрубать людям головы.
— Я думаю, что большинство из нас немного сумасшедшие, каждый по-своему.
— Но не настолько же, чтобы отрезать человеку голову?
Себастьян смотрел в покосившееся окно на улицу, заполненную дородными матронами, городскими торговцами и обычной суетой лондонского утра. Но он ничего этого не видел. Перед его глазами было другое время, другое место.
— Такое случается в бою, — сказал он. — И чаще, чем вы думаете. Как будто акт убийства пробуждает в нас что-то примитивное: глубокую и мощную ярость, которая находит выражение в нанесении увечий уже мертвому врагу.
— Вы думаете, что мы имеем дело именно с этим? Ярость? Но из-за чего?
— Все еще не знаю. Но подозреваю, что гнев был направлен на Престона и Стерлинга, в то время как Туп…его убили просто из опасения, что он мог что-то увидеть.
— Какая тревожная мысль. — Лавджой некоторое время сидел молча. Затем откашлялся и сказал: — Я попросил кое-кого из ребят опросить постоянных посетителей «Монстра», как вы и предлагали. Они нашли адвоката, который сидел за столиком рядом с Генри Остином, когда Престон вошел в таверну вечером в прошлое воскресенье. Свидетель говорит, что Престон кричал так, что невозможно было не услышать всего сказанного.
— И что же?
— Кажется, среди прочих угроз Престон поклялся, что заберёт свои деньги из банка Остина.
— Престон пользовался услугами банка Остина?
— Да, и, действительно, его вклады были весьма существенными. И вот еще одна интересная вещь: доктор Дуглас Стерлинг тоже был вкладчиком.