Макдугал снова перевел взгляд на её лицо.
— Что ж, я могу заняться этим, миледи. Но не обещаю, что они захотят поговорить с вами.
— Я знаю. Просто, кто бы это ни был, пожалуйста, постарайтесь помочь им понять, что их жизни, вероятно, в опасности. Если они что-то знают — хоть что-то, — им важно проявить себя.
Он провел ладонью по многодневной щетине, покрывавшей его подбородок.
— Я постараюсь, миледи. Постараюсь.
К тому времени, когда Геро вернулась на Брук-Стрит, уже начинал накрапывать дождь: мелкий, но сильный, он вихрями кружился между высокими городскими домами и обжигал нежную кожу её лица.
Геро только что вышла из экипажа и уже собиралась подняться по ступенькам крыльца, когда увидела Девлина, свернувшего за угол Бонд-стрит — полы его черного пальто развевались на ветру, шляпа низко надвинута, защищая от ливня.
— Девлин, — позвала Геро, он поднял голову, его лицо было худым и неулыбчивым. Внезапно между высокими рядами домов прокатился треск ружейного выстрела, и странные желтые глаза расширились, а тело дернулось.
Блестящее мокрое пятно расплылось на его тёмном пальто.
— Нет! — закричала Геро.
От удара пули его развернуло. Он ухватился за железные перила лестницы соседнего дома, пытаясь остаться в вертикальном положении. Медленно опустился на колени.
— О боже! — Геро побежала, подхватив юбки. Её мир сузился до серого мокрого ущелья, где единственным звуком был отчаянный вздох, который она смутно узнала как свой собственный, и единственным цветом был красный всплеск крови Девлина.
— Себастьян. — Она опустилась на колени рядом с ним, протянув руки к упавшему телу. Он лежал на боку, свернувшись калачиком, дождь омывал бледное лицо. Геро коснулась его плеча, и раненый повернулся к ней. Она увидела смятение в этих знакомых желтых глазах, боль, которая исказила черты лица, так похожие на Девлина.
Это был Джейми Нокс.
Глава 45
Себастьян вернулся домой как раз в тот момент, когда по ступенькам крыльца спускалась Пиппа, барменша из «Черного Дьявола». Её голова была покрыта пёстрой шалью, к бедру она прижимала годовалого малыша. При виде Себастьяна Пиппа остановилась и крепче обняла ребенка, так что тот протестующе заерзал.
— Это ты виноват! — закричала она, а слезы смешивались с дождем на её лице. — Я говорила ему, что ничего хорошего из этого не выйдет, но разве он меня послушает? Нет. Он никогда меня не слушал.
Себастьян уставился на ребенка в её руках. Это был мальчик с тонкими чертами лица, маленьким вздернутым носиком и такими же жёлтыми глазами, которые смотрели на Себастьяна из его зеркала.
И как у его собственного маленького сына.
— О чем ты говоришь? — спросил Себастьян.
Её смех был грубым, надрывным и совсем не весёлым.
— Хочешь сказать, что не знаешь? Он лежит там, наверху, в одной из твоих шикарных постелей, помирает из-за тебя, а ты не знаешь?
Девлин схватил её за руку более грубо, чем собирался.
— Нокс?
Пиппа рванулась от него.
— Скажи ему… скажи, что я не останусь и не буду смотреть, как он умирает.
И она протиснулась мимо него, склонив голову под дождём, её плечи сотрясались от рыданий, а мальчик смотрел на Себастьяна серьезным, напряженным взглядом.
Когда Себастьян поднялся на второй этаж, из гостевой спальни в конце коридора вышел Гибсон.
— Как он там?
Хирург потер глаза растопыренными большим и указательным пальцами.
— Я сделал все что мог. Пуля прошла сквозь легкие и застряла рядом с сердцем. У него внутреннее кровотечение, и остановить его невозможно. На данный момент это всего лишь вопрос времени.
— Конечно, остается какая-то надежда… шанс…
Гибсон покачал головой.
— Леди Девлин считает, что тот, кто стрелял в него, принял Нокса за тебя.
Себастьян почувствовал, как внутри него открывается болезненная пустота, вызванная отрицанием, яростью и до отвращения знакомым чувством вины.
— А где он был?
— Всего в нескольких шагах от твоей входной двери. — Гибсон начал было говорить что-то еще, но остановился.
— Что? — спросил Себастьян.
— Это просто… сходство просто поразительное.
— Да, — ответил Девлин и направился в спальню.
Он нашел Нокса лежащим с закрытыми глазами, таким бледным и неподвижным, что на мгновение Себастьяну показалось, что тот уже мёртв. Затем увидел, как всколыхнулась голая забинтованная грудь, и услышал тяжелое хриплое дыхание умирающего.