В 1919 году выдающемуся английскому физику Эрнесту Резерфорду удалось впервые в мире расщепить ядро атома азота. В 1937 году на вопрос о том, когда его открытие найдет практическое применение, он ответил «никогда».
В 1938 году два немецких ученых, Отто Ган и Фридрих Штрассман, обнаружили, что атомы урана-235 можно расколоть, бомбардируя их нейтронами, движущимися со скоростью порядка 400 метров в секунду. При этом получился удивительный результат! Оказалось, что масса осколков несколько меньше массы, которая первоначально содержалась в ядре. Зато разрушение ядра сопровождалось выделением энергии. Ядро буквально взорвалось. Ничтожная масса, потерянная при таком взрыве, послужила источником гигантского количества энергии. Если только один килограмм массы полностью превратить в энергию, то это будет равносильно тому, как если сжечь 4 миллиона тонн угля!
Свыше десятилетия непрерывно и безотказно работает первая в мире атомная электростанция. Восемь лет назад вступил в строй первый в мире атомный ледокол.
Как мало времени понадобилось, чтобы опровергнуть неосторожное утверждение выдающегося ученого! Как недостоверны иногда бывают скептические прогнозы в отношении самых фантастических направлений науки!
Теперь вопрос о правильности исходной идеи, заложенной в основу вашего изобретения, решается в значительно более короткие сроки, и если он решен положительно, то тогда остается последний вопрос: «Есть ли практический смысл в изобретении?» Для того чтобы на него ответить, надо построить предлагаемый прибор, машину, автомат. Но решиться на постройку можно только в случае, если в изобретении есть практический смысл. Получается нечто вроде замкнутого круга, из которого эксперты и рецензенты подчас вообще не могут найти выхода.
А там, где торговля идеями распространена так же широко, как торговля товарами, на ниве изобретательства порой подвизаются проходимцы и авантюристы, выдающие чужое за свое, воображаемое за действительное, спекулирующие на самых удивительных «изобретениях» и «открытиях».
Хорошо известно, что после первой мировой войны германский экс-кайзер и генералиссимус Людендорф истратили огромные суммы, финансируя некоего Таузенда, который претендовал на открытие «секрета» алхимиков, якобы дающего простой способ получения золота.
В 1928 году, то есть на пятнадцать лет раньше, чем стала реальностью атомная бомба, уголовный преступник, называвший себя графом Гогенау, выступил на Международной конференции по топливу в Лондоне и объявил, что нашел способ использования внутриатомной энергии. Однако он исчез после того, как его биографией заинтересовался Скотленд-ярд.
Превосходной почвой, питавшей разного рода псевдоизобретателей и просто проходимцев, были «открытия» таинственных источников энергии.
В 1931 году один из таких «открывателей» вызвал целую сенсацию в Берлине, демонстрируя «энергетическое электрополе», под действием которого автомобили движутся без топлива, кролики растут вдвое быстрее, чем обычно. Германские концерны за право пользования этим «изобретением» выплатили «автору» свыше миллиона марок. В действительности же демонстрации этого проходимца перед директорами фирм были не больше чем цирковые фокусы.
В 1944 году уголовный суд Лондона осудил сразу четверых мошенников, организовавших компанию по использованию их «изобретения», благодаря которому двигатели работали без «чего-либо, напоминающего топливо», и пустивших в широкую продажу акции этой компании.
Число подобных примеров можно значительно умножить. Однако, пожалуй, достаточно говорить об ошибках непроизвольных и неизбежных и об «ошибках» умышленных. Раньше или позже их исправляют или разоблачают. А полезные изобретения, построенные на правильных идеях, так или иначе пробивают себе дорогу. Постепенно стихают голоса скептиков, не сумевших поначалу объективно оценить новое и сравнить его со старым, заведомо считавших, что «овчинка не стоит выделки».
А спустя еще некоторое время самое необычное становится привычным и естественным. И только изредка слышатся удивленные возгласы: «Как же люди обходились без спичек? Без стекла? Без электричества?»
В конце прошлого столетия одной из модных тем для фельетонистов служил автомобиль. В самых живых красках, ядовито и остроумно высмеивалась сложность и ненадежность его устройства по сравнению с «обычной» лошадью (разваливающийся на ходу автомобиль — постоянная деталь первых кинокомедий), удивительная «пища», которой он питался («таинственный» газолин вместо привычного овса), необходимость специальных дорог (посчитайте, сколько стоит такая дорога, да и зачем она нужна, когда уже есть железная дорога!). И чем более невежествен в области науки и техники был фельетонист, тем громче звучал его смех. Это можно понять!