Однако для правильной работы автомобиля всего этого недостаточно. Чтобы управлять им, нужен человек. Его задача состоит в том, чтобы довести объем информации, циркулирующей в машине, до уровня, необходимого для выполнения той или иной программы.
Таким образом, в машине полностью механизированы процессы ввода, преобразования и использования энергии и лишь частично механизированы процессы ввода, преобразования и использования информации.
До автомата остался один шаг. Современная техника сделала этот шаг, благодаря которому и энергетические и информационные процессы оказались полностью механизированными.
…На протяжении всей прогулки термина «машина» и «автомат» мы применяли, как казалось, вперемежку. Теперь становится ясно, что автомат по отношению к машине занимает то же место, что селедка по отношению к рыбе в известной пословице: «Не всякая рыба — селедка, хотя всякая селедка — рыба».
Переиначив эту пословицу, можно сказать: «Не всякая машина — автомат, хотя всякий автомат — машина».
Десятки и сотни тысяч автоматов работают на благо человека. А человек «учит» их выполнять все более сложные процессы, заставляет решать все более сложные задачи. И уже всерьез обсуждается вопрос: что сможет и что не сможет сделать автомат будущего? Иногда это серьезное обсуждение прерывается испуганными возгласами: «Кто — кого?» Да и не мудрено испугаться, если одну за другой передает человек свои функции автомату, приспосабливая его для самых «человеческих» дел.
От палки и камня до сложного современного автомата — действительно гигантский путь пройден техникой!
…Вы задумали сделать себе книжную полку. Казалось бы, что может быть проще, чем отмерить метровый кусок доски. Берешь складной метр, прикладываешь к доске, делаешь отметку. Конечно, стараешься сделать отметку поточнее, чтобы получился ровно метр. Все очень просто, когда под руками есть измерительный инструмент.
Ну, а как обзавестись складным метром, если его нет под руками и нельзя купить в магазине? Казалось бы, что может быть проще! Берешь металлические полоски и загружаешь их одну за другой в штамп, который насекает на них шкалу, разделенную на сантиметры и миллиметры. Само собой разумеется, что штамп должен быть таким точным, чтобы миллиметр на дольках складного метра был действительно «похож» на миллиметр.
Ну, а если штампа нет и взять его негде? Казалось бы, что может быть проще! Идешь в инструментальный цех завода, берешь кусок металла нужного качества, обрабатываешь его и, пользуясь точными измерительными приборами и машинами, делаешь штамп.
А если нет точных измерительных приборов и машин, то что может быть проще, чем их сделать.
Для этого есть другие заводы и цехи, есть еще более точные машины и приборы, есть самые точные — делительные — машины; есть самый точный эталон длины — метр, изготовленный из специального сплава, который хранят так, как не хранят ни одно сокровище в мире. Он, конечно, тоже не совсем метр, и, кроме того, где-то там, в каком-то знаке за запятой, все время происходят некоторые изменения. Ничто не бывает абсолютно точным. Ни эталон длины, ни эталон веса, ни эталон времени.
В этом нет беды. Главное — есть точный инструмент, которым можно измерить менее точное изделие. Между метровым обрезком доски и эталонным метром располагается целая иерархическая лестница измерительных средств все повышающейся точности. Вы можете спокойно приступать к изготовлению книжной полки.
Ну, а если нет ни складного метра, ни штампа, ни цеха, ни эталона, ни иерархической лестницы? Нет ничего. Абсолютно ничего, кроме четырех конечностей и неудобного мира вокруг? Казалось бы, что может быть проще! Ходи себе до скончания века на четвереньках, считая, что все равно ничего не поделаешь.
Так действовать — значит идти по линии наименьшего сопротивления. Эта линия всегда ведет вниз. А человек все время шел вверх. Как это ему удавалось? Как, начав с камня и палки, он пришел к атому и спутнику? Ведь чтобы отрезать кусок доски, нужен метр. Чтобы сделать метр, нужен штамп… Получается вроде сказки про белого бычка.
Все дело в том, что к камню и палке, которые дала человеку Природа, он, Человек, приложил свой труд и свою мысль. Результат превзошел все ожидания. И дело не в том, что он таким образом обзавелся первыми орудиями труда, хотя это, конечно, очень важно.