Миллиарды сердец бьются, поддерживая жизнь миллиардов людей. Каждый удар, каждый цикл работы сердца протекает по одним и тем же законам, одну и ту же кривую должен писать автомат электрокардиограф, регистрирующий биотоки сердца. Любые изменения в электрокардиограмме настораживают врача, помогают ему обнаружить неисправности в работе сердца и понять их причины. Таких неисправностей, врожденных и «благоприобретенных», могут быть десятки и сотни, но природа закладывает в свои конструкции очень высокую степень надежности.
Точно установлено, что сердце продолжает качать кровь, даже если омертвеет большая часть ткани сердечной мышцы.
Стенки правого желудочка могут быть полностью разорваны, его вообще можно исключить из цепи кровообращения — и все равно кровь будет течь в легкие.
Сердечные клапаны могут подтекать меньше или больше — сердце будет работать.
Синусный узел перестанет генерировать управляющие сигналы — его функции возьмет на себя предсердно-желудочковый узел, — сердце будет работать, по возможности лучше приспосабливаясь к своим собственным дефектам.
Ни одно техническое устройство не может действовать, имея подобные дефекты; ни одну из своих конструкций человек не может сделать с такой высокой степенью надежности.
Но как ни надежно сердце, бывает, что и оно нуждается в срочном, сверхсрочном ремонте.
…Над операционным столом склонились несколько человек. Один из них, тот, кому больной вручил свою жизнь, отдает отрывистые приказы, которые молниеносно выполняют его помощники. Уже вскрыта грудная полость и перед людьми в белых халатах бьется живое человеческое сердце. Но кто еще, кроме хирурга, осмелился нарушить напряженную тишину операционного зала? Откуда вдруг появился мерный шум? Это рядом с людьми начал работать автомат — искусственное сердце, которое на время операции заменит живое сердце, требующее вмешательства хирурга.
В две вены, по которым кровь возвращается в правое предсердие, введены трубки, и теперь, вместо того чтобы течь в правый желудочек, кровь течет в состоящее из трубок и помп искусственное сердце, прокачивающее ее через искусственные легкие, где происходят процессы насыщения крови кислородом и очищения ее от углекислоты, аналогичные тем, что идут в настоящих легких.
Затем кровь самотеком поступает в спиральный резервуар. Если в ней останется хотя бы один пузырек газа, то он осядет на стенках первого же витка спирали.
Спиральный резервуар помещен в сосуд с подогретой водой, благодаря чему поддерживается необходимая температура крови, которая из резервуара поступает на вход помпы и из нее через трубку — в артериальную систему человека. Эта кровь проходит нормальный путь по организму человека, поступает в вены и оттуда снова в автомат.
Освободив сердце от выполнения основной обязанности и осушив его, хирург имеет возможность и время, чтобы произвести такой ремонт и исцелить больного от таких недугов, которые десять лет назад казались абсолютно неизлечимыми.
В настоящее время уже существуют и применяются несколько различных конструкций автомата «искусственное сердце-легкие». Без вредных последствий для больного ими можно поддерживать искусственное кровообращение минуты, часы. Считают, что в недалеком будущем их можно будет применять по многу часов и даже дней.
Но постоянно действующее искусственное сердце — извечная мечта врача и поэта — еще долго будет оставаться мечтой. Гарри Джонс из рассказа Лема пока имеет все основания утверждать, что искусственное сердце, изготовленное для него фирмой «Кибернетикс компэни», по габаритам, весу, эффективности и надежности похоже на естественное сердце не больше, чем кочерга на деву Марию.
Помимо внутренних органов, Гарри Джонс потерял конечности. Посмотрим, что в этом отношении можно для него сделать сейчас, и тогда, может быть, станет яснее, на что он может рассчитывать в обозримом будущем.
Чтобы заглянуть вперед, нам придется вернуться в один из осенних дней октября 1956 года. Поздний вечер, но в лаборатории еще горит свет. Близится конец года, а с ним и время отчета. Автор отчета сидит за столом, заваленным папками, книгами, чертежами. Целый год в лаборатории шли испытания макета станка с цифровым управлением, целый год сигналы программы превращались в электрические импульсы, а электрические импульсы — в перемещения инструмента и заготовки. Теперь наступила пора сравнить то, что было построено и испытано, с тем, что было задумано и спроектировано. На столе разложены осциллограммы, на которых записаны импульсы и перемещения.