- Во-первых, – начал Джулиан, – я хотел бы знать, зачем вы вытребовали себе приглашение на ту вечеринку, на которой был убит Александр Фолькленд.
Адамс принял задумчивое и лишь слегка заинтересованное выражение лица, будто его спросили о каком-то пустяке. Но Джулиан заметил, что на краткий миг его ладони сжали подлокотники кресла.
- Я не думал, что кто-то знает об этом.
- У меня есть источники, которых нет у Боу-стрит.
- Очевидно. Я хотел попасть на вечеринку по тем же причинам, по которым всегда стремился попадать в мир Фолькленда. Я завожу связи. Что более важно, я собираю сплетни. В моём деле, политические и общественные новости играют первую роль. Судьба расцветающего предприятия или иностранного займа может зависеть от того, что какой-нибудь надушенный лордик поссорился с любовницей или проигрался на скачках. Это кажется бессмысленным, но это Англия, где люди, что меньше всего умеют вести дела, имеют на них наибольшее влияние. Конечно, я не могу сказать, что друзья Фолькленда лезут из кожи вон, чтобы поделиться со мной новостями. Но я умею быть рядом и слушать – подслушивать, если нужно. Конечно, я хотел попасть на вечеринку. Хотя я не ожидал, что пребывание там будет таким захватывающим, как оказалось.
- Мой источник говорит, что вы очень настаивали на том, чтобы получить приглашение – вы были возбуждены, и ваш голос дрожал.
- Значит, ваш источник что-то напутал или выдумал или просто хочет увидеть, как я болтаюсь в петле. Это значит, что им может быть кто угодно.
- Вы так непопулярны?
- Я успешен, а это одно и то же. Мне приходится переступать через некоторых людей и обижать многих других – это естественно. Я честен, мистер Кестрель. Я верю в то, о чём говорю и выполняю то, что обещаю. Я не думаю, что многие в Сити могут сказать так же о себе. Но я не даю пощады и у меня не достаёт терпения для глупцов и малодушных. Так что у меня есть враги.
- Вы хотите сказать, у вас не было иных причин побывать на вечеринке, кроме обычного желания собирать новости в кругу Фолькленда?
- Именно.
- Когда вы говорили ему, что хотите прийти, он спросил: «Вы думаете, это будет мудро?» Что он имел в виду?
Адамс напряжённо забарабанил пальцами по подлокотнику.
- Я не помню, чтобы он спрашивал такого.
- Мой источник подтверждает это.
- Я сказал, что он не спрашивал такого.
Их взгляды встретились, не желая уступать друг другу.
Наконец, Джулиан сказал:
- Расскажите, как вы познакомились с Александром Фольклендом.
- Это случилось полтора года назад. Общий знакомый порекомендовал его мне как возможного вкладчика. Вместе мы участвовали в одном плане, что принёс большую прибыль. После было ещё несколько. Иногда он спрашивал меня, что я думаю о его собственных финансовых делах.
- Он спрашивал вас и о тех двух шахтах, в которые вложился за несколько месяцев до смерти?
- О да, он спрашивал, – Адамс сардонически улыбнулся. – Я сказал ему, что это ненадёжно, и он сильно рискует. Но Фолькленд не прислушался. Он спросил моего совета, но не последовал ему. Я ничего не мог поделать. Он – мой протеже, но не моя марионетка.
Он откинулся на спинку кресла, готовясь к новому вопросу. Нет сомнений, он ожидал, что его спросят про тридцать тысяч фунтов. Но Джулиан решил вывести собеседника из равновесия.
- Фолькленд когда-нибудь писал вам?
- По деловым вопросам – да.
- Вы сохранили письма?
- Я думаю, где-то в ящиках можно найти с полдюжины.
- Я хотел бы одолжить их.
- Можете забрать насовсем. Я не сентиментален.
Клерк с козырьком принёс кофейник и две чашки с блюдцами. Адамс велел ему найти все письма от Александра Фолькленда и отдать мистеру Кестрелю, когда тот соберётся уходить. Лицо клерка осталось неподвижным. Если ему и стало любопытно, как работодатель вовлечён в громкое убийство, он был слишком хорошо вышколен, чтобы показывать это.
Когда клерк ушёл, Джулиан отдал должное кофе, что был великолепен, и вернулся к делам.
- Вы приехали на вечеринку в четверть одиннадцатого. Вскоре миссис Фолькленд ушла, пожаловавшись на головную боль. Как вы думаете, почему она это сделала?