- Почему ты это сделал? Почему ты решил обмануть меня? Неужели ты думал, что я жду… думал, что мир ждёт… что ты будешь совершенством? Что будешь блестящим юристом, знаменитым коллекционером, любящим мужем, радушным хозяином? Ты не понимаешь, что лучше бы у меня был просто сын со всеми обычными недостатками, чем величественное, экзотическое существо, которое мне нечего и надеяться понять?
Я думаю, ты считал, что я никогда не узнаю. Мой бедный мальчик, ты не мог знать, что смерть ждёт тебя за углом, и она вытащит все твои секреты на свет? Я молю небеса увидеть тебя ещё раз и спросить тебя… сказать тебе…
Он бессильно замолчал. Истина заключалась в том, что они никогда бы не заговорил об этом с живым Александром. Что-то в сыне не позволяло говорить с ним по душам. Он походил на вечно меняющийся калейдоскоп – слишком много цветов, слишком много фигур, и ни одна не задерживается надолго. Кто знал, что кроется под этой поверхностью? Там может быть что угодно, а может – ничего…
- Сэр?
Сэр Малькольм резко обернулся, надеясь, что Даттон не слышал, как он бормотал что-то перед портретом.
«Я должен держать себя в руках, – подумал он. – Нельзя, чтобы в округе говорили, будто я схожу с ума».
Даттон принёс поднос с визитной карточкой. Прочитав имя, сэр Малькольм вздрогнул и поднял глаза на слугу.
- Что он хочет?
- Он попросил встречи с вами, сэр.
Сэр Малькольм прошёлся по комнате, ероша волосы рукой.
- Я думаю, тебе лучше пригласить его войти.
Даттон поклонился и вышел. Он вернулся несколько мгновений спустя с Квентином Клэром, что замер, едва войдя в комнату. Юноша держал в руках шляпу, показывая, что не задержится. Сэр Малькольм жестом приказал Даттону выйти.
Они смотрели друг на друга. Хозяин был сбит с толку, смущён и возмущён. Что сказать человеку, которого ты едва знаешь, но которому поверял свои мысли и убеждения несколько месяцев, думая, что это кто-то другой?
- Я боялся, что вы не захотите видеть меня, сэр, – начал Клэр. – Я бы не стал винить вас, поступи вы так.
- Я не мог оставить вас на пороге. Но буду честен – я не знаю, что мы можем сказать друг другу.
- Вы можете ничего не говорить, сэр. А я всё скажу очень быстро и уйду. Я лишь хочу сказать, что сожалею о своём обмане.
- Почему вы на это пошли?
- Сперва просто потому что Александр попросил меня. Тогда была весенняя сессия суда, и вы участвовали в процессе о подделках, где применялись свидетельства с чужих слов. Александр попросил меня изложить свои мысли по этой теме, чтобы он мог показаться осведомлённым, когда будет писать вам. Вы ответили на его послание так подробно, что он не знал, что отвечать и попросил меня написать письмо за него. Я согласился. Я не знал, что он захочет, чтобы это продолжалось. И я никогда не думал… – он отвёл взгляд и покраснел.
- Что тайное станет явным? – иронично спросил сэр Малькольм.
- Нет, сэр, – Клэр поднял свои серые глаза. – Что мне так понравится переписка с вами. Я начал её для блага Александра, но продолжал – для своего. Мне не с кем было поговорить о том, что я думаю или что прочитал. Мой отец был барристером, но он умер, когда я был совсем юн. Друзей у меня немного. Мне это никогда не претило. Я люблю быть один. Но писать вам… это было нечто новое. Я ждал ваших посланий. Я забыл о том, что это неправильно. Я забыл это намеренно, потому что хотел писать дальше… – он с трудом сглотнул. – Прошу вас, поверьте, сэр, я был глуп и эгоистичен, но не хотел повредить вам. Я надеюсь, вы сможете понять это сердцем и простить меня. Доброй ночи, сэр.
- Постойте! – сэр Малькольм подался вперёд и схватил гостя за руку. – После такой речи вы не можете просто уйти! И вы сейчас так выглядите, что я боюсь, как бы вы не пошли топиться. Не нужно делать из этого такую трагедию. Вы поступили дурно, но я вас прощаю. Я всегда прощаю людей. Это мой неотъемлемый недостаток.
Он подвёл Клэра к камину, усадил и позвонил прислуге. Появился Даттон.
- Принесите нам бутылку портвейна, Даттон.
- Да, сэр. Если мистер Клэр останется, сэр, могу я предложить отвести его лошадь в конюшню? Сейчас она привязана у парадных дверей.
- Да, конечно, – согласился сэр Малькольм, – не нужно оставлять коня там – улица недостаточно широка. Позаботьтесь о этом, Даттон.
Клэр был сбит с толку и удивлён, а сэр Малькольм ещё и улыбался, но не говорил ничего, пока не принесли портвейн.