У меня не было никакого плана. Но когда мы в третий раз остановились поменять лошадей, я увидел лондонский дилижанс. Тогда я всё и решил. Я заплатил почтальону, и понёс свой чемодан к дилижансу. Я поговорил с охранником, тот – с кучером, и мне позволили ехать снаружи.
Джулиан был не удивлён. Дилижансы часто «сажали на плечо» пассажиров по дороге. Деньги от таких «лишних» путников кучер и охранник могли поделить между собой, а не отдавать владельцу.
- Продолжайте.
- Я залез на крышу. Мне пришлось сесть рядом с мужчиной, что жевал табак и всё время плевал за борт, а иногда попадал на мой сюртук. Ещё там была женщина с ребёнком, что плакал всю дорогу до Лондона. Но вид сверху был потрясающий. Я никогда раньше не ездил так. Мы въехали в город и остановились у постоялого двора, что назывался «Прекрасная дикарка»…
- В котором часу это было?
- Около шести вечера. Все вышли из дилижанса и пошли по своим делам – но у меня-то не было никаких дел. Я не знал, что делать, а чемодан был очень тяжёл. Так что я заказал комнату и ужин. Я был так измотан, что потом сразу пошёл спать.
- Кто-нибудь видел вас на этом постоялом дворе в тот вечер?
- Вы не верите мне? – Юджин посмотрел на него с недоумением. – Зачем мне врать?
- Будьте добры ответить на мой вопрос. Кто-нибудь вас видел?
- Я думаю, сэр, – сказал Юджин очень вежливо, – что ваш вопрос оскорбителен. Но поскольку мне не к кому обратиться, я думаю, что вы можете спрашивать то, что вам вздумается. Да, люди видели меня в кофейной комнате, но я никого из них не знаю. Слуги видели меня. Ещё горничная, что пришла забрать мои ботинки, чтобы вычистить к утру.
- В каком часу это было?
- Я не знаю! Возможно, в девять вечера или чуть позже. Было рано, потому я и проснулся на рассвете. Все вокруг было серым и мрачным. Я вышел… Я думаю, вы хотите узнать время… Я думаю, это было около шести. Я позавтракал на улице кофе и хлебом с маслом. Потом я бродил по округе, видел, как клерки идут на работу в Сити. Некоторые были моложе меня, и я думал: как они счастливы, что им есть куда идти…
- А они, вероятно, думали, как счастливы вы, которому не нужно никуда идти.
- Да, но у них есть работа, они получают собственные деньги, они независимы! Я же должен идти туда, куда мне велят, даже если это школа-живодёрня в Йоркшире. Я задумался, могу ли найти работу, но не знал, как это сделать, и у меня нет рекомендаций. Ведь нельзя же найти работу без рекомендаций, верно?
- Это зависит от того, насколько щепетильны вы будете в отношении закона и приличий.
Юджин кивнул.
- Я боялся этого. Так или иначе, я просто слонялся по городу – мне нравилось осматривать районы, которых я раньше не видел, но у меня быстро заболели ноги, и я начинал всё больше и больше беспокоиться о том, что буду делать, когда у меня кончаться деньги. Наконец, я так отчаялся, что решил прийти к вам.
- Как прямолинейно.
- Я не хотел, чтобы это прозвучало так. Я хочу сказать, что я для вас никто, и у вас нет причин помогать мне, но я знаю, что вы человек чести и отнесётесь с уважением к моей вере в это и не прогоните. И вы знаете мир – вы могли бы дать мне совет. Я потерян. Вы не знаете, что это такое – быть моего возраста и чувствовать, что все против тебя, а тебе некуда идти, кроме дома, но ты скорее умрёшь, чем вернётся туда.
- На самом деле, – тихо произнёс Джулиан, – именно это мне отлично знакомо.
Юджин посмотрел на него с уважением.
- Я верю вам.
- Это очень приятно, – Джулиан не дал развить эту тему, – но мы отвлеклись. Есть ли кто-нибудь, кто может подтвердить, где вы были с шести утра до половины десятого?
- Нет. Я просто гулял по Сити. Почему вы спрашиваете? – взмолился он. – Что я наделал?
- То, что вы наделали, несносное вы дитя, ввергло вас в большую опасность, – не сводя глаз с Юджина, Кестрель продолжил, - У меня для вас дурные новости. С вашей сестрой сегодня утром случилось несчастье.
- Несчастье! С ней всё в порядке?
- Она подвернула лодыжку. И потеряла ребёнка, которого вынашивала.
- О, бедная Бел! Она очень больна? Она поправится?
- Хирург думает так.
- Как это случилось?
- Её сбросил конь.
- С ней такого никогда не случалось! Она отличная наездница!
- В этот раз ей помогли. Кто-то вбил в седло два гвоздя.
- Вы хотите сказать – чтобы она упала? Но это чудовищно! Кто бы стал делать такое?