— Вот, учись! — наставительно подняла длинный тощий палец с нанизанным крупным перстнем Мюриэль, едва проводив гостей, мы вернулись в родную «Нору». — Истинную ведьму не остановит ничто. Мужчины могут сколько угодно играться в войну, но решение глобальных вопросов все равно падает на наши хрупкие плечи.
— Несомненно, тетушка, несомненно, — покорно согласилась я. — Пойду, прогуляюсь. Ночь сегодня невероятно звездная.
— Угу, — рассеяно кивнула Мюриэль, а затем, спохватившись, воскликнула. — Только недолго! С тебя станется в философию кентавров удариться. Мое бедное сердце не выдержит такого позора.
— Ничего не обещаю, Марс сегодня невероятно яркий, — фыркнула я, прикрывая плотно дверь и отрезая возмущенные реплики родственницы.
Ночь сегодня действительно прекрасная. Бездонное небо раскинулось бесконечной чернотой космоса с рассыпанными звездами, словно торжествующим Светом, легко складываемыми в знакомые с детства созвездия. Ну не бывает так. Может, я в коме, а все происходящее галлюциногенный бред, вызванный высокой долей неизвестных лекарств в крови? Мда, давно уже меня не посещали подобные мысли. Я тряхнула головой, избавляясь от мрачных дум, мне это не поможет. Вообще, я не за этим вышла.
Я потеряла счет времени, гуляя по ровным расчищенным дорожкам спящего сада, среди плодовых деревьев, вдыхая чистый морозный воздух, не думая ни о чем, и разглядывая безучастные звезды с четкой полосой Млечного Пути через весь небосклон. Даже не заметила, как продрогла, но желания возвращаться не было. Тихое поскрипывание снега под легкими шагами выдало приближение Мюриэль.
— Хорошо здесь, ты права, — отозвалась она, становясь рядом и запрокидывая голову, присоединилась к ленивому созерцанию. — Замерзла? — в ее голосе слышалась искренняя забота.
— Немного, — согласилась я.
— Ну, и где твой яркий Марс?
— Да представления не имею, я не сильна в астрономии, — я с любопытством посмотрела на тетушку, та перевела взгляд на меня.
— Пойдем домой, чудо мое, домовики уже глинтвейн варят. Самое оно, после ночных прогулок.
Я легко улыбнулась и последовала за тетушкой в дом. Как хорошо, что она у меня есть, мой неповторимый и обожаемый белый рояль, что позволяет мне ориентироваться в колючих кустах, по недоразумению зовущимися магическим миром. Чтоб я без нее делала? Внезапно Мюриэль остановилась, всей своей фигурой выражая изумленный ступор, я с ехидной улыбкой проследила за ее взглядом. Нелюбовь к магловской литературе в очередной раз подвела мою строгую дражайшую тетушку.
Над входной массивной дверью таинственно мерцала надпись «Нора», выполненная вычурным готическим шрифтом и украшенная белыми кроличьими ушами с черным цилиндром и раскачивающимися на ветру золочеными часами на длинной цепочке.
Глава 21
В Хогвартсе накал страстей не ослабевал. Снейп с каменным непроницаемым лицом бесшумной тенью скользил по коридорам, так, что широкая мантия не поспевала за ним следом и реяла, как плащ на ветру, дополняя эпатажный облик классического злодея. Слухи, бродящие в умах школьников, зельевар игнорировал, прекрасно зная, что попытка как-то опровергнуть лишь усугубит ситуацию. Там уже дошло до абсурда и предположений, что Снейп и есть Воландеморт и держит директора под Империо. Хотя предположение, что Северус — это вампир, и не просто, а высший и вообще сам Дракула, мне импонировало больше. Все же Влад Цепеш более колоритная историческая фигура, чем местный Неназываемый.
И если ситуацию в Косом переулке мы могли поправить, запустив пару не менее интересных и нелепых слухов, то школа была вне нашей досягаемости. Там за дело взялись наши детки. Рональд все же получил заветный свиток, пришел в полный восторг и, не откладывая, побежал делиться мыслью с белобрысым другом. Драко теория черного пиара понравилась не меньше, и, в кои-то веки, детки начали не спорить, а вполне здраво рассуждать, что происходящее в Хогвартсе ничем иным и не является, как попытками конкурентов, недоброжелателей и просто нехороших личностей дискредитировать профессора зельеварения, а вместе с ним заодно и школу во главе с директором, допустившим подобное. Ведь это так удачно ложится в озвученную идею. Гарри, кстати, и тут отличился, выслушал мнение друзей, активно подключился к дискуссии и до идеи заговора дорассуждался, ага, мирового. Кто-то пересмотрел телевизор.