Дамблдор зло сверкнул глазами, но быстро взял себя в руки и снова добродушно улыбнулся, поглаживая бороду и ненавязчиво позвякивая колокольчиками.
— Увы, но Фадж часто спрашивает у меня совета, а я не могу оставить без помощи своего бывшего ученика. Тем более, смею надеяться, что как президент Международной конфедерации магов имею больше опыта в политических вопросах.
— О, как любопытно, — заинтересовался Прюэтт. — То есть, последними нелепыми законами, что недавно издало Министерство и напряжением отношений с общинами магических существ на территории Британских островов мы обязаны именно вам?
— Я не единственный советник у нашего уважаемого министра, — парировал директор, открещиваясь от обвинений. — Я здесь по другому вопросу, а не для обсуждений политических веяний. Как я уже говорил, меня сильно беспокоит Северус и его влияние на умы учеников. Молли, но для твоих детей Снейп больший авторитет, чем их декан. А, учитывая его сомнительное прошлое…
— Еще раз напоминаю, — вклинился в разговор позабытый всеми Долиш. — Снейп полностью оправдан Визенгамотом и взят вами на поруки.
— Несомненно, это моя ошибка, — раскаянно вздохнул Альбус.
— А не слишком ли часто вы ошибаетесь? — невозмутимо поинтересовался мой отец. — Для тех должностей, что вы занимаете это ни в коей мере не допустимо.
— К сожалению, мы все делаем ошибки, — с выражением посмотрел на моего отца директор. Вежливая маска на лице моего родственника не дрогнула ни на секунду, но намек был понят. Интересно, чего мы не знаем о прошлом мистера Прюэтта?
— Но не всем это дозволено, — холодно отозвался он.
— Молли? — Дамблдор вопросительно посмотрел в мою сторону, всем своим видом выражая крайнюю степень осуждения.
— Директор! — мило улыбнулась я, абсолютно проигнорировав его неприкрытый намек. — Еще чаю? А может, оладушек? Сегодня они особенно восхитительны.
Дамблдор разочарованно качнул головой.
— Зря отказываетесь, — заметил отец. — К тому же, сейчас еще Мюриэль спустится. Увы, она поздняя пташка, и мы имеем удовольствие видеть ее только к концу завтрака.
Намек на то, что в скором времени в нашу беседу будут внесены новые оттенки и свежие идеи, что сделают ее еще более увлекательной, уловили все, только вот отреагировали по-разному. Если я задумалась, не слишком ли крепкий кофе сварила и как это отразится на здоровье моей любимой тетушки, то Джон заметно побледнел и попытался мимикрировать под обивку кресла, но попыток немедленно сбежать не сделал. Вот что любопытство с людьми делает! Директор недовольно нахмурился, с буйным нравом моей родственницы, не признающей авторитеты и имеющей дурную привычку высказывать свои претензии прямо в глаза, не пытаясь как-либо смягчить формулировку, он был знаком не понаслышке.
— Думаю, мне пора откланяться, — сверкнул глазами поверх очков Альбус. — Молли, я зашел передать тебе, что Минерва хочет тебя видеть. Спасибо за гостеприимство.
— Я провожу, — по-акульи улыбнулся мой отец. — Еще раз напомню, что мы желаем видеть вас послезавтра. О времени уведомим вас официально.
— Спасибо за завтрак, — поспешил покинуть нашу гостиную аврор. — Думаю, мои ребята уже закончили. Еще увидимся!
Если Дамблдор степенно и с достоинством удалился, то Долиш откровенно сбежал, совершенно не скрывая и не стесняясь своих порывов. Неужели моя тетушка так страшна, что заставляет обратиться в бегство не только бывалых авроров, но и директора Хогвартса с вереницей длинных и громких титулов за плечами? Дела-а…
— И чего ты грустишь? — весело поинтересовался отец, вернувшись в гостиную. Судя по его довольному виду, он, пока провожал гостя, умудрился отпустить еще пару шпилек без посторонних ушей.
Я недовольно взглянула на него. Я так надеялась, что данный разговор вообще не состоится. Теперь даже безумной Фигг, повернутой на своих книзлах, совершенно ясно, что я отошла от идеалов Света и отвернулась от мудрого учителя. Жаль, что в Ордене Феникса нельзя устроить раскол, там адекватных людей всего двое: я и Снейп. Про остальных и сказать нечего, ни умом не блещут, ни исполнительностью. Темные люди. Но всецело преданы Дамблдору. Может быть, в этом-то и его проблема: в невозможности доверить сложное дело своим подчиненным без страха, что они его завалят при первой же возможности? Все самому, все лично. Вот и разваливается по частям его игра, слишком большой кусок он отхватил и не в состоянии с ним справиться. Мда, самомнение и более великих людей подводило.
— Из друзей меня сейчас вычеркнули окончательно. Попала ли я в список врагов, вот в чем вопрос?