— Невероятная!
— Что-ж! Приходилось и мне водиться с титулованными особами, — сказал Черный Гарри. — В благодарность за ваш выдуманный или правдивый ответ я оставлю вам лошадь… На ней ехать куда лучше, чем в дилижансе.
— Да и для вас безопаснее, — отвечал путник. — Она может выдать… легче будет выследить вас… Вы это сами хорошо знаете.
Черный Гарри, не выпуская пистолета из рук, ногой толкнул чемодан к верстовому столбу и положил на него пистолет, отнятый им у путника.
— Подумать только, что в Кенте и в Райе, и в Ромней-Мерче, — продолжал он добродушным тоном, — мы играли с вами, когда были детьми. Не думали тогда, что может произойти между ними.
— Как вас зовут? — спросил Сомервилль.
— Так я и сказал! Да если и скажу, то вы не станете умнее, как и я не стал глупее, узнав, что вас зовут Эдуардом Соммервилль, ибо доподлинно знаю, что в этой части Кента нет ни одного Сомервилля.
Глубокое убеждение, слышавшееся в этих словах, поразило путника.
— Знаете? — пробормотал он.
— Кто же вы, наконец? — продолжал Черный Гарри, желавший во что бы то ни стало установить его тожество. — Нив, Куртис, Мертин, Картер?
— Да вы сами кто такой, скажите, ради Бога? — с волнением воскликнул Сомервилль.
— Берр, может быть? — продолжал Черный Гарри. — Здесь их было только два; один из них умер, а другой…
Путник перебил его.
— Скажите мне, что называется «хохлаткой»?
Оба уставились друг на друга.
— Хохлаткой? — медленно повторил Черный Гарри. — Это небольшой цветок…, он появляется весною…. лиловатый цветок на гибком стебле… растет между буковицей. Этих цветов много в Кенте и в Сассексе у Ромней-Мерча.
— Их так много, — ответил. Сомервилль, — что мальчики, играя в разбойников и грабя гнезда лысух, пользовались ими, как сигналами…
Черный Гарри перебил его.
— Ей Богу, они это делали! Они прикалывали их себе на шапки: и клали за обшлага… И паролем их было слово…
— «Хохлатка», — закончил Соммервилль.
— Да… да, оно самое.
— А когда цветы эти отцветали и они цветут только рано весной о… они украшали себя разными приметами… из лиловых ленточек и ниточек.
Черный Гарри заглянул ему в лицо.
— Кто же вы такой? — спросил он. — Который из тех мальчиков? С тех пор прошло двадцать лет, но я знаю, что видел вас.
Соммервилль был видимо взволнован.
— Отвечайте мн на один вопрос, и я отвечу на ваш. Помните Джона Берра, вожака мальчиков?
— Да…
— Вы сказали, что один из Берров умер, и вы знаете, где другой. Который же из них умер?
Черный Гарри засмеялся.
— Не Джон… он жив.
— Франк, следовательно… Да?
— Десять лет тому назад или больше.
Путник улыбнулся.
— Вам сообщили неверные сведения. Умер вероятно Джон.
— Нет, не он.
— И Франк не умер, мой друг!
— Почему выговорите так уверенно? Откуда вы это знаете?
— Потому что я и есть Франк Берр. Да, мой друг, я Франк.
— А я Джон… и вот мы встретились. Я думал, что ты умер.
Черный Гарри снял с себя маску, и братья взглянули друг на друга.
— Странная встреча, — сказал младший сухо, — невеселая встреча. Когда я возвращался в Англию, я не думал, что мой собственный брат приставит при встрече со мной дуло пистолета к моему лбу.
Джон угрюмо взглянул на него. Он опустил пистолет — но не бросил его.
— Как ты дошел до этого? — спросил Франк. — Длинная история…
— И весьма, конечно, странная.
— Не страннее того, как ты сделался изящным джентльменом, у которого есть лошадь и богатый костюм, и золото в кармане, и пряжка из самоцветного камня на шляпе.
— Мне повезло, — отвечал спокойно Франк. — Я работал и делал сбережения… Сахарная плантация на Ямайке.
— Не вполне ясно. Как ты попал на Ямайку?
— Я заработал свой проезд.
— Но один человек писал мне из Лондона, что ты умер лет пятнадцать тому назад. В чем же было дело.
— По моей просьбе… я хотел умереть для всех, кто меня знал.
— Почему?
Младший отвечал с досадой.
— Потому что в нас течет скверная кровь… Ты пользуешься худой славой, Китти превратилась в бродячую музыкантшу, другая сестра бежала в Лондон с сыном эсквайра, и маленькая ферма наша развалилась, Тебе известно, Джон почему я ушел из дому.
Старший был видимо смущен; взгляд его беспокойно перебегал с его собственной истрепанной одежды на изящный костюм младшего брата.
— Ты поступил лучше всех нас, — печально сказал он. — Бедная Китти погибла от чахотки, Нэн умерла в Брайдуэлле; что касается меня, — он взглянул в сторону виселицы, — то там конец моей жизни.