У австрийской разведки в начале века сложились разные категории агентов, действующих на территории России. Первая русской контрразведывательной службой определялась как сеть «агентов-неинтеллигентов». Они вербовались среди крестьянства, горожан-ремесленников, лиц без определенных занятий. Нередко использовались представители национальных меньшинств, особенно из австрийских подданных, постоянно проживающих в России. Такие сотрудники получали 40–50 рублей в месяц, не имели четких заданий, а должны были сообщать обо всем, что видят и слышат.
Другую категорию составляли «агенты-интеллигенты». Они были разделены в свою очередь на две категории. К первой относились профессиональные австрийские разведчики из состава регулярной армии. Они засылались в Россию чаще всего под видом дезертиров или внедрялись под легендами коммерсантов, коммивояжеров и т. д. Вторая группа включала завербованных российских подданных свободных профессий (инженеры, врачи, юристы, журналисты и т. д.). Обычно они проходили краткосрочные шпионские курсы и своеобразную «производственную практику» в Италии. Им платили поштучно за добытые сведения, но довольно щедро: в среднем у расторопного агента в месяц «набегало» до 300–500 рублей.
С 1907 г. австрийская разведка в качестве проводников и агентов начинает активно использовать пограничных контрабандистов. Тогда же военное министерство Австро-Венгрии в массовом количестве засылает студентов-практикантов лесных школ Праги, Лемберка и Писека под видом практики в Подолье и на Волынь для сбора сведений военного характера.
Стиль работы агентов германской и японской разведок в России описывается следующим образом: «От поры до времени в различных городах появляются «отставные офицеры», «коммерсанты», «литераторы», отличающиеся простотой в обращении и хлебосольством, всегда готовые радушно принять военное общество. Обыкновенно в таких гостеприимных домах царит располагающая к оживленным беседам и спорам атмосфера. Молодые красивые женщины, вино и карты приятно щекочут нервы». На Дальнем Востоке Япония организовывала дома гейш, содержателями которых были офицеры японского Генерального штаба. Все это создавало благоприятные условия для вербовки сотрудников среди российского офицерства.
В начале XX в. в России действовали военные агенты: Японии (Акаши), Великобритании (Непир), Швеции (Лейон-Хювуд (1904), Клейн (1911)), Турции (Энвер-Бей) и др. стран. За 1901–1910 гг. только в Варшавском военном округе было выявлено 48 австрийских и 110 германских агентов.
С 1910 г. на протяжении нескольких лет шла агентурная разработка германского подданного, бывшего офицера германского Генерального штаба, числящегося в Санкт-Петербурге представителем континентальной телеграфной компании в Берлине Зигфридом Геем. В 1911 г. в Ломжинской губернии по подозрению в шпионаже были арестованы: Ф. Цищевский, И.К. Бартицкий, Л.К. Увесюк, Г.Л. Заборовский. В этом же году осуждены: по Варшавскому военному округу — германские подданные Б. Штейнер и В. Штюнцер, по Киевскому округу — Г. Гаазе, по Приамурскому округу — русский подданный Л. Медер.
В 1912 г. осуждены: по Варшавскому округу — немец Т. Дамм, по Виленскому округу — русские подданные И. Греблов, Г. Сагалович, С. Шейн, А. Офман, Г. Горбаренко, В. Фадеев, по Иркутскому округу — китайцы Дуань Мень Фу и Дань Юнь (он же Чжа), по Туркестанскому округу — персы Мирза-Мамед-Али и Мирза-Абдулла-Оглы, по Приамурскому округу — англичанин Э. Альден и австриец И. Геннерт. В том же году в Радомской губернии расследовалось дело австрийского агента В.Л. Масловского, в 1912–1913 гг. — М.Ф. Сагана, в 1913 г. — А.Л. Голдберта.
В 1913 г. велось несколько дел по подозрению в шпионаже в Варшавской губернии. Среди них можно назвать дела: А.А. Цюржицкого, И. Штейна и группы из восьми человек, Э. Бема, П.В., Н.В. и В.В. Антосевич. В 1913 г. были задержаны шведские шпионы фон Сегебаден и фон Эссен. В Санкт-Петербурге осуждены: русские подданные В. Ершов и В. Шнитков, немецкие шпионы, А. Яковлев, австрийский агент. В Ковно получил четыре месяца тюрьмы Л. Альтшуль, завербованный австрийской разведкой. В Виленском округе разоблачены А. Браунштейн, М. Смильг, Ш. Фрейдберг и В. Киселев. В Туркестанском округе осуждены афганцы Абдул-Гамид-Ходжа Ахметханов и Ходжа-Мамед-Абдул Керимов. В Иркутске задержан и выслан японский агент Ооми-Сутекицы.
В это же время иностранные разведки начинают распространять в России практику работы своих агентов под прикрытием легальных коммерческих и общественных организаций. В фондах контрразведки содержатся материалы по наблюдениям в 1911–1913 гг. за подозревавшимися в шпионской деятельности Кредит-Бюро «Клячкин и K°», справочной конторы Шиммельпфенга и др. организациями.
Действиям иностранных разведок порой помогала преступная халатность некоторых офицеров. Одним из нашумевших дел такого рода был в 1913 г. процесс над князем Кекуатовым, командиром 1-го Читинского полка Забайкальского казачьего войска. Он умудрился при переезде на другое место жительства просто выбросить во двор секретные штабные карты Южно-Уссурийского края. Их подобрал 6-летний дворовый мальчик Николай Куклин. Несмотря на столь юный возраст, он быстро сориентировался и продал карты китайцам Юй Цзай Ляну и Юй Цзай Взну по одной копейке за лист. С этими секретными бумагами их и задержали на Хабаровской таможне при переходе границы. Полиция нашла часть брошенных Кекуатовым штабных карт даже в… расположенной напротив его дома лавке, где их использовали в качестве обертки для товаров! Несмотря на грандиозный скандал, полковник отделался всего лишь дисциплинарным взысканием.
Особые надежды зарубежные службы возлагали на рост в России социальной напряженности. Наиболее экзотично в этом отношении донесение китайского агента Лю Шю Циня, в 1912 г. проживавшего в Санкт-Петербурге под видом студента. Он сообщил, что по добытым им сведениям скоро ожидается грандиозное восстание 100 тысяч солдат у правого берега озера Байкал. При этом Дальний Восток будет фактически отрезан от Европейской России. По словам разведчика, «китайскому правительству не следует упускать такого исключительно благоприятного случая и, двинув войска под видом усмирения монголов из северных провинций, восстановить сразу все потери Китая за последние десятилетия».
Одной из важных сфер деятельности иностранных спецслужб стали инспирирование и поддержка националистических движений на окраинах России. В 1910–1912 гг. русской контрразведкой были выявлены списки польских помещиков, обязавшихся помогать австрийской разведке и армии в мирное и военное время. На австрийские деньги среди них планировалось организовать польские повстанческие отряды. С поляков собирались деньги на укрепление австрийского общеимперского фонда.
Аналогичная ситуация наблюдалась и на восточных границах империи. В октябре 1911 г. контрразведка перехватила послание Каршинского князя Ахунд-Гиясидна афганскому эмиру Хабибулле-Хану, в котором говорилось, что бухарский эмир, сдавшись России, подверг свой народ и мусульманскую веру гибели. Поэтому теперь «царем ислама» является глава афганских племен, и он должен возглавить джихад против русских.
Афганистан вел в Средней Азии довольно активную агентурную работу. Центром их резедентур был г. Мазри-Шариф. Противостояло деятельности восточных спецслужб Ташкентское отделение контрразведки во главе с ротмистром А. Зозулевским. Одной из его задач был перехват пропагандистской литературы, проповедующей идеалы панисламизма и джихада, войну ислама с христианством в мировом масштабе. Наиболее колоритным из конфискованных воззваний было сочинение Бухарского муфията «Эль-Имамуль-Махди» (декабрь 1911 г.), в котором говорилось о грядущем приходе в Мекку мессии, пророка Махди. В преддверии этого события все мусульмане должны соединить свои силы, иначе их ждет гибель, т. к. христиане уже объединяются против Востока. В качестве примера приводились… коалиции европейских государств (Антанта, Тройственный союз), заключенные перед Первой мировой войной.