Роман Тагиров
Кто сильней — боксёр или самбист?
Часть 5
Глава 1
КГБ
Начальник особого отдела штаба 1 гвардейской Танковой Армии утром в понедельник проснулся раньше обычного. Разница во времени два часа между Дрезденом и Москвой была в нашу пользу. Уже в семь утра полковник приказал соединить его со столицей нашей необъятной Родины по особому секретному номеру.
Ждать пришлось недолго, через минут двадцать в кабинете Полянского зазвонил телефон. В этот раз дежурных фраз о семье, жизни и погоде в Москве не было. Полковник военной контрразведки сразу перешёл к делу и доложил своему приятелю, генерал-майору КГБ, сложившуюся ситуацию с побегом двух солдат-литовцев советского госпиталя на Запад. Полянский подробно рассказал об участии в этом странном событии начальника войскового стрельбища Помсен, прапорщика Кантемирова с его солдатом, рядовым Драугялисом, которые в данный момент содержатся на гарнизонной гауптвахте.
Генерал госбезопасности, проработавший всю сознательную жизнь на просторах страны и за рубежом в постоянном взаимодействии с родной армией и не менее родным флотом, вначале немного охренел от такого шпионского бардака.
Затем задал несколько уточняющих вопросов и, получив конкретные ответы, попросил приятеля не покидать кабинет и ждать звонка от руководителя дрезденского отдела КГБ. Полянский напомнил про разницу во времени и вызвал майора Яшкина Якова Алексеевича, более известного в мотострелковом полку, как «ЯЯ» (произносилось тихо и по-немецки — «Яа, Яа»)
В девять утра в кабинете полковника раздался звонок коменданта гарнизона, который весёлым голосом сообщил, что на гауптвахте с утра пораньше появился «тот самый капитан в гражданке» с какой-то умной бумажкой с синей печатью в виде щита и меча о срочном допуске сотрудника к задержанным Кантемирову и Дра… Дру… (тьфу ты чёрт!) — Ромасу. Начгуб вместе с начкаром деликатно объяснили визитёру о том, что на этой бумажке обязательно должна быть личная резолюция командира части. Иначе — никаких свиданий. Ничего личного, в тюрьме — всегда как в тюрьме…
Сотрудник в штатском рванул в полк. Подполковник Кузнецов поразмышлял вслух — интересно, у капитана хватит мозгов не искать командира мотострелкового полка в дебрях дивизионного полигона? Полковник Полянский только усмехнулся и не стал отвечать на этот риторический вопрос.
Через час позвонил начальник местного отдела КГБ, полковник Усольцев Сергей Леонидович. Комитетчик после приветствия вначале очень сильно посокрушался о постоянной нехватки времени из-за этой вечно перегруженной работы и тем, что двум нормальным служивым всё некогда встретиться и поговорить по-хорошему.
Затем полковник госбезопасности вежливо пригласил полковника военной контрразведки к себе на чашку кофе. Полянский согласился с теорией коллеги о вечном цейтноте, захватил портфель и выдвинулся по всем известному адресу: Ангеликаштрассе, дом 4 — тихой, изящной вилле за каменным забором, окруженной старыми деревьями. Об этом точном адресе в дрезденском гарнизоне как будто бы никто не знал… И особо знать не стремился… Но, знали все.
Хозяин секретного адреса и не менее секретного кабинета принял званого гостя более чем радушно — на отдельном столике красовались бутылка коньяка «Белый аист», кофейник и дольки лимона на тарелочке. Полянский при виде такой милой каждому русскому картины внутренне усмехнулся и подумал: «Закрутилось, хотя и со скрипом, колесо взаимодействия спецслужб… Сейчас ещё коньяком смажем и дело пойдёт…»
Полковник Усольцев в сером гражданском костюме быстро разлил «Белый аист» по бокалам, с видом опытного дегустатора принюхался к молдавскому напитку, кивнул и со словами: «За встречу» последовал доброй старой чекистской традиции — чокнулся с дорогим гостем, обняв бокал ладонью. Чтобы враг ничего не услышал! Даже звон комитетских бокалов.
Полковник Полянский в своей армейской форме с улыбкой ответил на традицию (детский сад…), сделал пару глотков, с удовольствием оценил качество угощения и закусил лимончиком. Старшие офицеры потянулись за кофе. Ритуал примирения был сохранён, комитетчик показал, что виноват; особист оказался не против поиска совместного выхода из сложившейся ситуации.
Начальник Особого отдела вытащил из портфеля две пачки исписанных листов, аккуратно разложил на столе и объяснил коллеге, что первая пачка — это официальное расследование, а вторая пачка — для нашей внутренней работы. Так и сказал — «нашей работы», давая понять, что теперь служим на благо отечеству только вместе.