Все сводилось к вопросу о тонкости игры, и он понимал, что, попав в эту ловушку и анализируя уровни вероятности, он мог сломать голову, пытаясь отгадать правду.
Было ясно только одно: действовали профессионалы. Или, по крайней мере, ими руководил профессионал. Профессионал — это тот человек, который не оставляет улик, если только он не делает это намеренно. Вся эта операция была разработана не революционерами-дилетантами, а проффи, который спланировал каждый шаг и рассчитал каждое движение. Операция похищения в Пердидо являлась образцом четкой оперативности. Ферма в горах была выбрана удивительно точно; учитывалось все: близость к побережью Средиземного моря и время перелета от Пердидо, потому что похитители понимали, что им необходимо убрать вертолет из вида до того, как власти начнут операцию поиска. Они знали, каким временем располагают для каждого шага в своих действиях, и нисколько не спешили. Они захватили Фэрли и спрятали вертолет, открыто переехали с фермы в гараж недалеко от Паламоса — все это в тот период времени, когда власти еще только организовывали поиски, находясь под впечатлением невероятной простоты совершенного преступления. Вместе с тем, укрывшись в том гараже, в Паламосе, похитители терпеливо оставались там, не позволяя панике подтолкнуть их к дальнейшему передвижению до наступления темноты. К тому времени они должны были осознавать, что полиция и службы безопасности десятка государств ищут их, но они действовали с апломбом, доставив Фэрли на катафалке к берегу, поднявшись на борт лодки Лопеса и уйдя в море.
Они не оставили места случаю ни при одном шаге, и не было причин считать брошенную лодку Лопеса следствием неожиданной аварии. Остановка двигателя могла произойти от того, что похитители проткнули дыру в ржавой трубке подачи бензина и представили это как случайное повреждение.
Они могли оставить только одну нечаянную улику: отпечаток пальца на выключателе в гараже около Паламоса — в случае, если отпечаток принадлежал одному из них, а не владельцу гаража или кому-нибудь из его клиентов.
Именно отпечаток пальца создавал у него впечатление, что операцию провели дилетанты, которыми руководил профессионал. У профессионала вырабатывается система привычек, он никогда ни на чем не оставляет отпечатков пальцев, и никогда не задумывается об этом. Он по рефлексу вернется назад и всё вытрет.
Выключатель света был последней вещью, которой они должны были коснуться при выходе, и кто-то забыл вытереть его.
Если отпечаток окажется принадлежащим Фэрли, Лайм может считать, что его оставили, чтобы удостоверить тот факт, что Фэрли жив. Но он сомневался в том, что отпечаток окажется принадлежащим Фэрли, они бы не позволили ему приближаться к выключателю. Если отпечаток был оставлен одним из похитителей, он не мог появиться там преднамеренно; запутывающие улики были частью игры, но выдача собственных людей — нет.
Барселона зимой выглядела нищим серым городом, пропитанным промышленным смогом и портовой гнилью.
Испанцы подготовили офис в перенаселенном крыле корпуса административного правительственного здания. Это был квартал унылых узких улиц, вымощенных булыжником, с закопченными до черноты стенами домов. С авианосца на берег вельботом доставили военно-морской УКВ-приемопередатчик; его перетащили в офис.
Бригада приехала раньше, И офис кишел персоналом, но что привело Лайма в удивление, так это присутствие Уильяма Т. Саттертвайта — измятого, усталого, со всклокоченными черными кудрявыми волосами.
Лайму был предоставлен небольшой отдельный кабинет, но он быстро оглядел его и отказался от разговора в нем.
— У вас есть машина на улице?
— Да. Зачем? — Саттертвайт подтолкнул очки вверх.
— Давайте посидим в машине и поговорим.
В машине Саттертвайт сказал:
— Вы действительно думаете, что у них хватит наглости прослушивать этот кабинет?
— Именно это я и сделал бы на их месте. Вы бы тоже не допустили, чтобы иностранцы проводили крупные операции по обеспечению безопасности на вашей территории и вам было бы неизвестно, что у них на уме.