— Утром я был в музее. Там идет ремонт. Причем ни одного кирпича на крыше не было, — запальчиво проговорил Мельгунов.
— Так кого-то из нас подозреваешь? — решила уточнить Зоя.
— Представьте себе, да!
— У!.. Эдак мы рассоримся, — заметила Гелена. — Ты, Паша, перегнул палку.
Арсений мрачно усмехнулся.
— А я, например, не склонен отбрасывать предположение Павла как совершенно необоснованное. Мы не знаем, что и сколько завещала каждому из нас Лора. Но все мы по здравому размышлению предполагаем, что больше, чем остальным, Лора оставила Павлу. Поэтому именно его смерть значительно увеличила бы долю каждого из нас.
Несколько минут царило глубокое молчание.
— Нет, но это как-то… — начала было Вита, но не нашлась что сказать.
— Мерзко, Павел! — вышла из себя Гелена. — То, что тебе взбрело в голову — мерзко. За кого ты нас принимаешь? Неужели из-за какой-то там доли… убить тебя!
— Не из-за какой-то там, а вполне приличной, — вступил с ней в полемику Строгулин.
— А скажи, Арсений, — на взводе продолжала Гелена, — на тебя еще никто не покушался? Ведь ты, как известно, получил наследство от своего дяди профессора. А там, поговаривают, какая-то дорогая коллекция, квартира четырехкомнатная в престижном районе, да и наличность наверняка имеется. Ты что, был единственным родственником у дяди?
— Нет, не единственным, но он пожелал все оставить мне.
— Так что же обойденные дядей родственники не убили тебя до сих пор?
— Там люди другой категории.
— А! Ты нам уже и категорию присвоил. И какую же?
— Высшую!
— Ладно, хватит! — прервал их перепалку Евгений. — Единственный способ все выяснить — это сказать, где находился каждый из нас, когда злополучный кирпич, — не удержался он от усмешки, — чуть не свалился Павлу на голову. Причем, Паша, заметь, чуть — не считается.
— Повторяю, это чистая случайность, что я на сущее мгновение задержался на крыльце.
— Тогда с таким же успехом можно сказать, что кирпич тоже упал по чистой случайности, — заметила Зоя.
— Не будем отвлекаться, — взял на себя инициативу по установлению алиби Евгений. — Во сколько произошел с тобой этот инцидент?
Павел задумался, провел рукой по волосам. Они послушно последовали за его пальцами, а затем вновь рассыпались, строго сохраняя форму эксклюзивной стрижки.
— Часов в девять утра.
— Отлично. Пусть каждый скажет, где он находился сегодня в девять часов утра.
Первой начала Гелена:
— Я была дома. Одна. Поэтому, Паша, хочешь верь, хочешь не верь.
— Я тоже была дома. Шуркин подтвердит. Мы с ним бок о бок спали, — сообщила Вита.
— Я… — попыталась сформулировать свое алиби Зоя, но в чем-то затруднилась. — Я тоже да… дома…
— Я, по-моему, разговаривал по телефону с главным бухгалтером, — сказал в свою очередь Арсений.
— А я находился в машине на пути в Москву, — заключил Евгений. — Так что ронять тебе на голову злополучный кирпич никому из нас было недосуг.
— Что ж, отлично, — с широкой ироничной улыбкой произнес Павел. — Мне только остается принести вам свои извинения за необоснованные подозрения.
— Мы их принимаем, — высказался за всех Евгений. — И будем расходиться.
— Нет, постойте! — остановила всех Гелена. — Нельзя же так! Нельзя терять человеческий облик. Деньги — это всего лишь деньги. А жизнь, — она замолкла, не желая произносить избитую фразу, но та помимо воли слетела с языка: — А жизнь — бесценна.
Арсений не удержался от едкого замечания:
— Совершенно верно, без денег жизнь бесценна. Что за нее дашь?
Гелена замотала головой.
— Ужас!
— Да, ужас! — сцепился с ней Павел. — Как могло случиться, что Лора свалилась за борт? Тоже случай?! Ведь не было расследования. Никто не подал заявление в милицию с просьбой установить причину ее гибели. Всех устроило заключение французских медэкспертов, что она умерла от разрыва сердца. Это Лора-то!
— Хватит! — решительно прервала спорящих Вита. — Расходимся, пока мы еще можем оставаться друзьями.
Гелена, садясь в машину, негодовала:
— Конечно, допустить можно всякую мысль, но такое!.. Чтобы кто-то из нас!..
— Забудь! — постарался успокоить ее Евгений. — Мы этого Мельгунова вообще больше никогда не увидим. Мы с ним и познакомились только благодаря Лоре.
— Мерзкий тип! Так можно дойти до такой гнусности, что жить не захочется.
— Но все же признай, отчасти он прав. Вполне можно предположить, что среди нас окажется подлец. Ведь достаточно одного подлеца, чтобы пострадало сразу несколько порядочных людей.