Зоя вспомнила, как однажды вечером шла с Ниной мимо Гостиного двора, а в это время туда съезжалась столичная элита на весенний бал. Шикарные автомобили стояли вдоль дороги и на тротуарах Ильинки. Из одного, опершись на руку мужчины, вышла девушка в невероятно красивом платье.
— Какими ей, богатой, мы, прижатые их автомобилями к стенам зданий, показались серыми, никчемными, — проговорила Зоя и опять задумалась. — А не лучше ли взбунтоваться?.. — спросила она себя и вдруг крикнула: — Я хочу быть! — и раскинув руки, закружилась по кухне. — Я нашла ответ на гамлетовский вопрос: «Быть! Быть!..» Что потом?.. Пусть будет потом, но сегодня, сейчас, быть!
Она выбежала их кухни.
— Я не сдамся! Пусть они тоже боятся меня! Я вступаю в их игру! Изо всех нас должен остаться один. Почему не я?! Я не кровожадна, я согласна довольствоваться тем, что мне выделила Лора, но, к сожалению, не я определяю правила. Первый ход сделан. Кем? Не важно. Жребий брошен. Второй ход не замедлит себя ждать. И все-таки кто меня пытается обмануть? Строгулин или Чегодаев? Или оба? У меня нет оснований верить ни тому, ни другому…»
Ее размышления прервал телефонный звонок. Она подняла трубку и услышала взволнованный голос Строгулина:
— Я… я оказался прав! Объявился наш мертвец Чегодаев.
— Знаю, — не будучи уверенной, правильно ли она делает, ответила Зоя.
— Ты-то откуда? Мне наш общий с ним знакомый сообщил.
— А ко мне Чегодаев заходил лично…
Такого красноречивого молчания Зоя не слышала ни разу в жизни.
— И что? — сглотнув слюну, осторожно спросил Арсений.
— Как видишь, жива. Но чуть было не убил. Все допытывался, где ты. Я солгала, сказала, что уехал в командировку.
— Вот сволочь! А что он тебе еще говорил? Впрочем, это не телефонный разговор. Будь теперь предельно осторожна. Повсюду. В магазинах, на улице… А лучше посиди дома. Вечером я приду и все обсудим.
Но вечером Строгулин не пришел, а опять позвонил.
— Зоя, тут мне подвернулся один совершенно чокнутый коллекционер всех этих бабочек, жуков-пауков. Я сегодня вообще, наверное, спать не лягу. Необходимо все проверить, чтобы он меня не обманул. У меня есть каталоги с ценами, я консультируюсь по телефону с одним другом моего дяди. Словом, работы много. А надо закончить к завтрашнему вечеру. В семь он уже будет у меня.
— Жаль, — сказала Зоя. — Будь осторожен, закрой двери, окна…
— Уже закрыл, чуть темнеть стало. Духота страшная, но что делать? Вот же сволочь Чегодаев. Это он катастрофу подстроил. Смерть Гелены — его рук дело.
— А он говорит, что это ты рулевое устройство испортил.
— Ну гад! Ну вывернулся! Ладно, встретимся с ним, поговорим.
— Не боишься?
— Пусть он меня боится!
— Значит, ты остаешься на ночь в квартире дяди? — вдруг уточнила Зоя.
— Ну я же тебе сказал!
— Если что, я тебе позвоню, хорошо?
— Только в крайнем случае. Я страшно занят.
Арсений сел за огромный письменный стол и принялся рассматривать жуков, пауков, бабочек и прочих насекомых, хранящихся в энтомологических коробках со съемными стеклянными крышками. Уже наступила ночь, а Строгулин, словно профессор энтомологии, все сидел, склонившись над жуками, каждый из которых был снабжен этикеткой, и сверял их названия с приблизительной стоимостью по реестру, составленному по его просьбе другом дяди, тоже профессором энтомологии. За эту услугу Арсений подарил профессору несколько каталогов коллекций насекомых и паукообразных, а также коллекцию фотоизображений насекомых: тропических бабочек, жуков, цикад, богомолов…
Пот градом катился по лицу Арсения и падал на стекло коробки. Опасаясь нападения, он закрыл даже форточки.
«Ничего! Излишняя предосторожность не помешает. — Он оторвался от своей кропотливой работы и устремил взгляд в окно. — Нам с Чегодаевым наследство не поделить. Все остальные не в счет, — его верхняя губа презрительно приподнялась. — А здесь он меня не достанет. Входная дверь с дорогими английскими замками. Да еще я сдал квартиру на охрану. Так что чуть какое неосторожное прикосновение к окну, балконной двери — и милицейский наряд в два счета будет здесь. Но, думаю, я просто перестраховался. Он так быстро не начнет действовать. Сначала должен в себя прийти…»