Арсений разделся до трусов. От всех этих насекомых у него уже рябило в глазах.
— Фу, какая же гадость! — невольно вырвалось у него при взгляде на жуткого паука. Его даже передернуло. — А ведь дядя сам их ловил. Вот человек был! Совершенно лишенный чувства брезгливости. — Арсений снял очки и протер их платком. Надел и продолжил свою скрупулезную работу.
Вдруг пауки, жуки замельтешили у него перед глазами, будто ожили, а потом все поплыло куда-то в сторону. Строгулин дернулся и очнулся.
— Эдак я усну. Надо кофе выпить. Ох, ну и мерзость! — почесал он у себя под коленом и под мышкой. — Надо поскорее заканчивать. А то все тело начнет чесаться. — Он посмотрел на живот. — Точно, аллергия дает о себе знать, — заметив красные пятнышки, пробормотал он.
Строгулин пошел на кухню, сварил кофе, но пить не стал, а поставил в холодильник. Сделал несколько наклонов вправо, влево, покрутил шеей и, задумавшись, опять почесал под коленом.
— Хороший покупатель подвернулся. Надо ему все подчистую продать. Дед уже в возрасте, второй раз может и не приехать из своей Германии.
Арсений вернулся в кабинет и вновь принялся за работу. Просмотренные коробки он складывал на пол около стола. Положив очередную коробку и взглянув, сколько ему еще предстояло просмотреть, вздохнул. Встал, подошел к старинному шкафу, в котором вместо коробок были выдвижные ящики без верхних стеклянных крышек. Пауки и жуки опять точно ожили, задвигались, зашевелились. Арсений поднял очки на лоб и потер слезящиеся глаза.
— Надо! Надо! — проговорил он. — Я должен разделаться с этой коллекцией.
Он по возможности бодро вскинул голову и сел в кресло. Наклонившись, чтобы положить коробку, он зажмурился и потряс головой. Ему показалось, что по полу ползет какое-то насекомое.
Арсений встал из-за стола и пошатнулся, кабинет поплыл у него перед глазами.
— Н-да, перестарался, — усмехнулся он и захотел подойти к окну. Ему пришлось извернуться, чтобы не задеть коробки, при этом он едва не наступил на шевелящее осязательными щетинками насекомое.
Арсению ужасно хотелось открыть окно и вдохнуть, пусть пыльный, пропитанный городскими испарениями, воздух. Но он сам себя замуровал в квартире, сдав ее на охрану.
— Ух, даже температура как будто поднялась, — приложил он ко лбу ладонь. — Надо отдохнуть. А то привяжется аллергия, буду ходить весь в пятнах.
Строгулин отошел от окна, вновь едва не наступив на насекомое. Опустился на диван, основательно почесал грудь, живот, под коленями, передернул плечами, словно его стало морозить, и повалился на подушку.
Насекомое подползло к дивану. Взобравшись на подлокотник, поползло по подушке, затем по волосам Арсения и замерло на его лбу. Арсений поморщился, но не проснулся. Насекомое быстро переместилось на локтевой сгиб как раз в тот момент, когда Арсений, по-прежнему будучи не в силах проснуться, смахнул лишь его след со лба…
Появление Чегодаева в здании областной власти наделало много шума. Даже губернатор пришел в некоторую растерянность. Он уже выбрал себе нового заместителя.
— Рад! — потрясая обеими руками руку Евгения, проговорил он. — Как же случилась такая неразбериха?
Евгений обстоятельно рассказал губернатору о том, что произошло с ним и Геленой.
— Даже свадьбу не отгуляли… — подавил он рвавшийся из груди стон.
— Ну… что поделаешь? — сочувственно вздохнув, произнес губернатор. — Так ты, может, отдохнуть хочешь?
— Нет! Завтра же выйду на работу. Иначе с ума сойду.
— Ну добро!
Шофер, который чрезвычайно обрадовался возвращению своего непосредственного начальника, отвез Чегодаева домой. Евгений попросил того съездить за продуктами. Когда шофер доставил пакеты с провизией, он отпустил его, напомнив:
— Завтра подъезжай к половине десятого.
После всех потрясений, оставшись один, когда не надо было ни объяснять, ни доказывать, ни выслушивать, Евгений опустился на диван, уперся локтями в колени и уставился в одну точку. У него больше не было ни сил, ни мыслей. Хотелось только одного: вот так сидеть, сидеть и сидеть…
Наконец он пришел в себя. Встал. Расправил плечи. Пошел в душ. Несмотря на то что в городе были постоянные перебои с горячей водой, в губернаторском доме, как его называли жители, вода была всегда.
— Хорошо… — бормотал Евгений, подставляя лицо под струи. — Хорошо…