У меня было незаконченное филологическое образование, но трагичные семейные обстоятельства и дальнейшая депрессия стали причинами того, что я ушла на третьем курсе. Возобновлять позже учебу не было смысла — требовалась уже оплачиваемая работа. Мне даже удавалось устроиться в несколько редакций, но… как я уже говорила, не сложилась карьера.
Однажды, еще до встречи с Деном, в момент отчаяния я даже сунулась на одно собеседование на вакансию уборщицы, но узнав, что придется мыть не только полы, но и туалеты, решила отложить санитарную деятельность на самый крайний случай, когда все другие варианты будут перепробованы.
Ден поначалу смог устроиться на склад кем-то вроде грузчика и комплектовщика одновременно. Приходил он вовремя, физически был развит, а место его прописки у работодателей не вызвало претензий. Я же воспользовалась неожиданной финансовой помощью от него и сосредоточилась на развитии себя в качестве фрилансера. Имея некоторый опыт в написании текстов, не самый низкий уровень знания английского и зная правила русского языка, я брала многочисленные заказы сначала на биржах текста за копейки, а потом и на сайтах для фрилансеров, уже подороже.
К сожалению, и тут производительность моей работы не была высокой. Часто приходилось писать статьи в соответствии со строгим планом и на трудные темы: строительство, IT и даже медицинские, а это получалось у меня долго. Время от времени попадались простые задания по переводам: перевести с английского так, чтобы получился стилистически гладкий текст на русском. Еще я брала задания на корректорскую проверку. Прибыли с этого было мало, но я упорно продолжала, так как именно в этом видела свой выход. Я верила, что уровень постепенно поднимется, и будет все хорошо. Главное, я не одна. Так я думала.
Ден сначала с любопытством отнесся к моему занятию и попытался даже сам присоединиться. Но присмотревшись к тому, что я делаю, и попытавшись самому выполнить в выходные несколько заданий, он сказал, что таким занудством, тем более низкооплачиваемым, заниматься не станет.
Денис был очень разборчивым насчет того, чем загружать свой мозг. Он интересовался происходящим в мире и с легкостью рифмовал строки, создавая свои песни. Но изучать, к примеру, свойства и виды бетона ради статьи он не собирался. Он даже из принципа не хотел писать тексты песен для свадеб или юбилеев, так как там нужно было сочинять на чужие мотивы, к которым порой он испытывал отвращение, а также строго в соответствии с данными о виновниках торжества. Кроме того, следовало еще согласовывать все это с заказчиком, которому то словесный оборот покажется непонятным, то слово — труднопроизносимым, то еще что-нибудь.
Я же, наоборот, воспринимала такие задания позитивно и не чуралась написания легкой песенки о любви на модный мотив с именами молодоженов в тексте. Даже если требовалось использовать совсем уж дурацкую мелодию, а где-то вставить примитивные фразы, я абстрагировалась и послушно составляла текст. Это вызывало у Дениса лишь снисходительную усмешку в мой адрес.
Несмотря на то, что работала я дома, я все равно уставала: глаза болели, голова была загружена разными темами. Моей отрадой был Ден, его возвращения по вечерам были наиболее радостными событиями дня, на втором месте после засыпаний рядом с ним. Я старалась окружить его заботой, отодвинув все другие вопросы, в том числе приучилась регулярно готовить горячую еду, благо в этом он был неприхотлив. Я даже все старалась делать с улыбкой (кроме тех моментов, когда я могла вслух ругаться за компьютером во время выполнения срочного заказа).
Когда у него были выходные, я тоже откладывала свои дела и мы проводили время вместе. Он продолжал писать свои песни, а я старалась принимать в этом участие. Это было настоящей отдушиной: видеть, как с его лица в такие минуты сходит мрачное выражение и слушать его пение во время записи.
Он был моим гением, и мне ничего не хотелось больше, чем быть для него музой. Это несколько глупо звучит, но я просто хотела стать важной частью его жизни — в этом городе у него не было ни друзей, ни родственников. Каюсь, отчасти меня это радовало, ведь не нужно было его с кем-то делить.