Глава 9. Хорошего понемногу
Мой обходной путь снова уперся в тупик, однако я уже понимала, что нужно продолжать действовать по-другому, нащупывая дорогу. Новогодних событий хватило на пару месяцев, точнее, на два с половиной. Для того чтобы стать музой и подарить своему любимому новую волну вдохновения, сил у меня так и не хватило, о чем я периодически с сарказмом себе напоминала.
Я вообще начала чувствовать себя более раздражительной. До этого Денис был эмоциональным фонтаном, а я — губкой, вбирающей в себя его всплески. О, я была жадной губкой и впитывала любые его эмоции, вплоть до негативных, гася искры его вспышек в молоке своего тихого обожания. Теперь же я все чаще испытывала злость, причем в большей степени на себя, на свою неспособность изменить ситуацию.
Поначалу я, наоборот, была воодушевлена новыми открывшимися передо мной возможностями.
Как-то еще до наступления завершающей новогоднюю плеяду праздничных дней даты — старого Нового года, я проснулась посреди ночи, тихо вылезла из кровати, чтобы не разбудить мирно спящего Дениса, и прокралась на кухню. Выпив воды, я некоторое время смотрела на открывающийся за окном вид.
Было много снега, но белые мягкие хлопья продолжали опускаться, утолщая и без того пышный покров. Стоящий во дворе снеговик вызвал у меня недоверчивую улыбку — я уже и забыла о таких затеях. Он был неровно, но старательно слепленный: вдоль его «туловища» были нарисованы пуговицы, из «плеч» тянулись палки, а на «лице» торчала самая настоящая морковка, как на картинках в детских книжках.
Из-за этой самой морковки, а может, из-за падающего снега и моего умиротворенного настроения, я вдруг вспомнила сюжет одной из книг Терри Пратчетта. В течение всего произведения одна из главных героинь пыталась справиться с приобретенной волшебной палочкой, которая только и делала, что превращала предметы в тыквы. А в конце другая героиня взяла ту палочку, передвинула на ней несколько элементов и выполнила задуманное. В ответ же на удивление владелицы палочки, мудрая женщина заявила, что нужно не просто желать, а думать, как добиться желаемого.
Как ни странно, но этот фрагмент вдруг стал для меня чуть ли не откровением. Я все время желала внимания Дениса и хотя прилагала усилия, но, видимо, просто не те. И если я хотела, но не могла открыть дверь внутри него, значит, нужно было подобрать другой ключ.
И тогда я начала подбирать. Одну вещь я уже выяснила — Денис, несмотря на все его сложности, мог быть большим ребенком. Больше, чем сам подарок, ему понравилась игра и предвкушение сюрприза. Однако я понимала, что не следует злоупотреблять одним и тем же приемом. Поэтому я стала искать любую информацию, которую можно было бы как-то использовать для разжигания искры его интереса. Но психология не моя стезя, порой я слишком неумело и открыто пыталась нащупать «кнопки управления». Тогда мои попытки только бесили его, а я… я начинала психовать в ответ.
Примерно в середине февраля все вдруг начало идти под откос. Из-за нервов или авитаминоза, или чего-то еще моя голова стала хуже работать, все силы уходили на концентрацию, чтобы выполнить заказы. Каждую строку приходилось перечитывать по несколько раз, иногда вслух, прежде чем ее содержимое усваивалось мозгом.
Свободного времени оставалось меньше, а ведь нужно было делать домашние дела, хоть немного следить за собой, да еще придумывать, чем бы новым заинтересовать Дениса. И все это были только мои проблемы, потому что он ни разу так еще не переживал из-за меня. Он только принимал или отторгал. В голову начинали закрадываться мысли, что мне намного лучше жилось одной. Марина ведь так и говорила. Марина...
С этим раздражением нужно было что-то делать, потому что в наших отношениях и вправду наступил переломный момент — мы начали ругаться. Раньше я никогда не скандалила, но теперь неожиданно могла вспылить или огрызнуться, порой действительно грубо. Наверное, на фоне моего привычного тихого поведения эти проявления агрессии были похожи на выстрелы, потому что Денис как-то болезненно на них реагировал. Зато в этих случаях после ссоры он первый делал шаг к примирению.
В этот период секс обрел новый смысл — теперь он был способом наладить отношения после словесных баталий, был в такие моменты жарким и одновременно болезненно-нежным, но при этом полностью отсутствовал в мирное время, даже если я сама делала шаг навстречу.
Как-то я даже задумалась: может, как раз это и было для него подходящим типом отношений — вести себя как нехорошей субстанции кусок, доводить меня и заставлять меня невольно обижать его в ответ? И все ради эмоционального секса после ссоры, когда нервы еще похожи на оголенные провода и каждая ласка вызывает, хотя и острые, но противоречивые чувства: сахар, соль и перец в одном сосуде.