Хорошо с Мариной… С детства мы практически не ссорились. То есть могли поспорить, даже немного покричать друг на друга (в основном кричала и ругалась моя эмоциональная подруга, пока я сидела и молча дулась на нее). Но такие ситуации, как правило, длились недолго. За всю жизнь мы серьезно поссорились только один раз…
Я дернула головой и затолкала эти мысли поглубже. Об этом сегодня лучше не вспоминать.
Глава 11
Квартира понравилась нам обеим. Разбиралась со всеми формальностями я — Марина стояла поодаль и одобрительно кивала, время от времени устало закатывая глаза и барабаня пальцами по стене, намекая чтобы я заканчивала со всем этим побыстрее. Пришлось, правда, наврать хозяйке помещения с три короба по поводу цели съема, чтобы не пугать ее перспективой проведения праздника на этой территории, но все в итоге получилось как надо.
Наконец мы остались одни. Маринка тут же плюхнулась на широкую кровать с бежевым покрывалом, раскинувшись в позе довольной морской звезды.
— Неплохо, — заявила она, приподнимаясь на локтях и в очередной раз окидывая взглядом небольшую комнату, оформленную в бежевых и песочных тонах. Мебели было немного, что создавало эффект дополнительного пространства. В углу на стене висело большое зеркало. Телевизора не было, но благодаря наличию ноутбука нас это нисколько не расстроило.
Я подошла к окну и отодвинула занавеску — первый этаж, а значит, не постоять нам на балконе и погреться под лучам апрельского солнца, увы. Но в целом все к лучшему: меньше соседей будут встревожены шумом музыки и новыми «поселенцами» — следовательно, меньше риска, что кто-то позвонит с жалобами хозяйке.
— Чего валяемся? Погнали за покупками! — поторопила я подругу, которая тут же энергично вскочила, как кошка, которую позвали на кухню.
И мы отправились в магазин за всем необходимым для счастья на нашей сегодняшней мини-вечеринке, вход на которую был разрешен лишь самым классным, близким по духу и понимающим (то есть нам с Мариной, разумеется), остальным же фейсконтроль пройти не дано.
Следующий час мы провели, выбирая шампанское, темное пиво (на всякий случай, если после полусладкого очень захочется попить чего-нибудь несладкого), закуски и другие нужные предметы: прозрачные пластиковые фужеры, вилки, тарелки, клеенку и салфетки.
Вернувшись в нашу временную «берложку», я пододвинула небольшой столик к кровати, накрыла его красной клеенкой, на которую выставила белую пластиковую посуду, алые салфетки и бутылку шампанского. Все это мы придирчиво осмотрели и решили, что вид вполне торжественный (виновницу торжества устраивает — и ладно).
Мое желание прогуляться и сходить куда-нибудь притупилось после произошедшего скандала, поэтому мы просто включили позитивную музыку, под которую, пританцовывая, стали накрывать праздничный ужин.
В меню были наши любимые продукты: копченый сыр-косичка, обычный твердый сыр, крабовые палочки, консервированная кукуруза, свежие огурцы, помидоры и яблоки. Крабовые палочки и золотистые кукурузные зерна были высыпаны в две миски поглубже, остальное — нарезано и тоже разложено по отдельным тарелкам, после чего художественно (ну почти) украсилось зеленью. Марина тут же попыталась мне пафосно всучить пучок петрушки с торжественным видом и словами поздравления.
— Ты не понимаешь! — проникновенно убеждала подруга, не оставляя попыток увенчать меня кудрявыми благоухающими веточками. — В Риме вообще было честью носить венки из лаврушки, а петрушка — она же намного круче!
Наконец я согласилась с превосходством петрушки над остальными растениями, с признательным видом взяла самый большой стебель, благосклонно кивнула и зажевала его с видом просветленной индийской коровы. Марина осталась довольна, и остальная зелень, к счастью, отправилась на стол, где она и вправду придала важности нашей сервировке.
Из сладкого было мороженое, которое мы разлили по чашкам под какой-то чилаут — в плейлисте были все жанры вперемешку. Марина показала было на шампанское, но я выставила раскрытую ладонь, останавливая ее преждевременный порыв.
— Нет!.. Ты же знаешь, шампанское нужно открывать под соответствующую музыку.
Ага… — Марина многозначительно подвигала бровями и приняла понимающее выражение лица. — Ну, давай!
Менее чем через минуту в комнате зазвучал обволакивающий голос Ильи Лагутенко, вытесняя все остальные звуки.
Вырезали куклы мы
Из бумаги,
Крупными
Написали буквами…