Распалившись, я швырнула бутылку в угол: та с грохотом упала и зашипела, изливая на пол пену и жидкость. В голове мельком пронеслось, что не стоит устраивать скандал ночью в чужом доме, но эта разумная мысль не смогла уже на меня повлиять должным образом.
Я зачем-то рванулась к холодильнику, не осознавая толком, что собиралась делать дальше: пить или продолжать громить посуду. Ден, до этого относительно спокойно стоявший и даже не дернувшийся при моем проявлении психоза, перехватил меня и резко развернул лицом к себе, прижав спиной к холодильнику.
Весь мой пыл внезапно улетучился. Еще недавно я была уверена в том, что как бы он ни психовал, какие бы тараканы не скреблись в его голове, а кошки — на сердце, он не поднял бы на меня руку. Но в тот момент я почему-то инстинктивно зажмурилась и сжалась.
Прошло несколько секунд. Я открыла глаза и напряженно стояла, уставившись взглядом куда-то вниз, когда почувствовала кожей его горячие пальцы. Он аккуратно взял меня за подбородок и приподнял лицо, заставив взглянуть на себя.
— Ты хочешь, чтобы я уехал? — неожиданно тихо прозвучал вопрос.
Я смотрела, жадно вбирая в себя весь его образ: взлохмаченные, уже отросшие на пару лишних сантиметров волосы, усталые и грустные каре-зеленые глаза, казавшиеся из-за освещения более темными, залегшие под ними круги и заострившиеся линии скул.
Хотела ли я на самом деле, чтобы он уехал? Так было бы проще, наверное. Или нет? Я не могла представить себя в такой ситуации: мое сердце, моя душа болезненно сжимались, отторгая эту мысль.
— Не хочу. — тихо выдохнула я.
Он мягко привлек меня к себе, и я уткнулась носом в плечо, вдыхая его запах, и чувствуя, как расслабляются собственные плечи.
— Хочу прежнего Дениса. — жалобно проговорила я и всхлипнула, — Я так скучаю по нему.
Он снова приподнял мое лицо, всматриваясь в глаза, а затем по очереди поцеловал их, остановив тем самым собиравшиеся навернуться слезы.
— Хорошо, будет тебе прежний Денис. Если ты так хочешь. — прошептал он мне в ухо, целуя его, — Слышишь, зай? Все у нас будет хорошо. Я постараюсь.
Несмотря на всю сентиментальность ситуации, я демонстративно поморщилась, будто услышав фальшивую ноту, и попыталась засмеяться.
— Зая? Где ты понабрался этой розовой пошлости? Я не то имела в виду…
Он усмехнулся и накрыл мои губы своими, заставляя меня замолчать.
__________________________________________________________________
Ден честно старался держать свое слово. Прошел уже месяц с нашего последнего примирения, в течение которого он вел себя если не примерно, то достаточно близко к этому.
Тогда, после нашей ссоры и примирения в чужой квартире, Денис даже устроил мне романтический вечер на следующий день. Вспоминая это, я каждый раз чувствовала сладостные мурашки, как будто по спине нежно проводили перышком.
Ну как романтический… Красное вино, фрукты и шоколадное мороженое в керамических чашечках. Еще были свечи и другие милые атрибуты из «Фикс-прайса». Да, определенно, романтический. Особенно, если учесть, что было потом…
Однако для меня случившееся все-таки не прошло бесследно: я стала несколько более закрытой. Прежде я рассказывала ему все что угодно, теперь же я тщательно обдумывала прочитанные шутки и новости, прежде чем поделиться с ним, и нередко решала оставить информацию при себе. Если случалось так, что мы смотрели фильм или видеоролик вместе, то я периодически косилась на его лицо, сдерживая естественные порывы рассмеяться над каким-либо моментом. Иногда он замечал это и хмурился. Но я повторяла себе, что если не буду за собой следить, то все может повториться. Получить неожиданный удар второй раз, возможно, будет обиднее и больнее.
Самым счастливым временем суток для меня было раннее утро, когда я спросонья еще не помнила всего, что обычно роилось в моей голове днем или вечером. Я просыпалась рядом с ним и некоторое время лежала, прижавшись к его телу или свернувшись клубком под боком, пока его рука по-хозяйски обнимала меня.
От его запаха и тепла мне хотелось ластиться и мурлыкать, подобно кошке, что я зачастую и делала. Но в течение дня мое настроение снова менялось в худшую сторону, что влияло и на мои поступки.
Например, я стала острее воспринимать свои внешние недостатки. В первую неделю после нашей ссоры я казалась себе ужасной и решила из-за этого наносить больше макияжа. Мне хватило благоразумия отказаться от «боевой» раскраски, ограничившись ежедневным нанесением тонального крема, чтобы улучшить хотя бы цвет лица, и туши для ресниц (прежде я использовала только тени и карандаш для глаз).