Он закрыл все окна на ноутбуке, несмотря на мои протесты, и хотел было выйти из комнаты, но тут взглянул на мое расстроенное лицо. После этого он вздохнул, чмокнул меня в висок и притянул к себе. Успокоившись, я предложила прогуляться, чтобы не сидеть молча комнате с окнами на теневую сторону, — все-таки был теплый и солнечный июньский день.
Мы шагали по нашему парку бок о бок, время от времени шутливо толкая друг друга плечами. Я наслаждалась прогулкой и заодно размышляла.
Зачем все это? Ну что тут скажешь? Если честно, то... незачем. Но ему я этого, конечно же, сказать не могла.
Одни рисуют для своего удовольствия или пишут рассказы. Другие шьют красивую одежду или пекут вкусные торты. Далеко не каждый может добиться признания широкой аудитории, а уж тем более превратить свое хобби в источник дохода. Но что же, не делать теперь ничего интересного и приятного для души?
Конечно, никто не умрет от того, что не услышит его песен, хотя, на мой взгляд, люди кое-что хорошее тогда упустят. Его песни не перевернут мир какими-то новыми призывами и идеями. На дворе двадцать первый век, практически все мысли уже были вложены в чье-то творчество множество раз. Протесты против системы, вопросы смысла жизни, любовь, тоска, радость и другие душевные состояния — все это извечные темы творческого бытия. Вряд ли кто-то еще способен открыть Америку в этом отношении, хотя откуда мне знать, может и откроют...
Мне просто очень нравилось то, что он создает. Нравилось в этом участвовать. Ведь творчество – это выражение себя, способ излить щемящие душу эмоции или хотя бы разбавить рутину чем-то иным. Тем более для Дениса его творчество было в какой-то мере целительным снадобьем, возможностью направить в него свою негативную энергию, пропустив ее через фильтры печатных строк и подобранных нот, разрывать раз за разом паутину обыденной серости.
Однако таково было лишь мое мнение. А насчет Дениса нужно было подумать. Пора было затеять что-то новенькое — для поддержания душевного тонуса. Это не слишком меня опечалило, наоборот, я даже загорелась этой идеей, вспомнив наш новогодний опыт. Тем более приближалось 15 июня — день его рождения.
Хороший месяц, хороший повод — а значит, задумка тоже должна была быть хорошей.
Вскоре я набросала план действий. Точнее, два — план А и план Б. План А заключался в организации выступления Дениса на вечере свободного микрофона в том самом баре, где мы с ним впервые встретились.
На случай неудачи с планом А (а мне было не по себе уже только от мысли о возможном провале), я запасла спасительный простенький план Б — вкусный поход в пиццерию, щедро сдобренный позитивом с моей стороны, чтобы скрасить горечь неудачи.
Теперь оставалось ждать. Время шло, часики тикали, календарные числа на экране мобильного сменялись с угрожающей скоростью. Конечно, я не могла огорошить Дениса подобным сюрпризом непосредственно в сам день рождения. Поэтому я сообщила о задуманном примерно за неделю до ожидаемого события.
Пятнадцатое июня выпадало на субботу. А в предыдущую субботу, 8 июня, мы с Денисом спокойно завтракали вместе, я даже сварила ему кофе на плите, что по утрам делаю нечасто. Однако в этом действии, кроме заботы, был еще и дополнительный смысл — к кофе прилагалась записка, краешек которой кокетливо выглядывал из-под тарелки с бутербродами, демонстрируя нарисованный ручкой смайлик.
Как я и ожидала, будущий именинник обратил внимание на этот кусочек бумаги и быстро вытащил, бросив на меня одновременно укоризненный и наполненный предвкушением взгляд. Развернув записку, он прочитал: «Какие у тебя планы на пятнадцатое?»
Он с подозрением посмотрел на меня, но я с самым невинным видом намазывала масло на хлеб.
— Так... Я ничего не планировал. Ты что-то задумала?
Я пожала плечами.
— Не понимаю, о чем ты. Ты уже добавил сахар в кофе?
Вопрос был настолько не в тему, что он озадачился и машинально перевел взгляд на сахарницу. Из-за керамического горшочка жизнерадостного салатового цвета выглядывал еще один бумажный квадратик.
Денис его выхватил и прочитал: «Возьми пару выходных. P. S. Знаю-знаю... Ну хотя бы один».
— Так, — он грозно взглянул на меня. — Ну-ка быстро колись!
Я подняла ладони в защитном жесте.
— Воу! Полегче! Пятую поправку * никто не отменял.
(* Часть 5 поправки к конституции США. Гласящая о том, что обвиняемое лицо «не должно принуждаться свидетельствовать против себя».)
— Воу-воу! Ты попуталась, детка! — в тон мне ответил Ден, — Здесь тебе даже не Бруклин, здесь «Раша»!