С некоторых пор я отслеживала его переписку в социальной сети «Вконтакте». К счастью профиль у него был только там, поэтому изворачиваться для получения такой возможности особенно не пришлось. Хорошо если бы еще и смс читать удавалось, но сейчас это уже недоступно для меня — телефон он стал защищать паролем.
Собственно, все с этого телефона и началось. Когда Денис начал вдруг часто задерживаться, но приходил с добродушным настроением, я сначала решила, что это к лучшему. Раньше завалы и задержки на работе приводили его в мрачное расположение духа, что периодически приводило к увеличению крепости напитков и частоты нашей ругани. Но тут, как ни странно, ничего такого не было. Я решила, что все просто наконец налаживается, а задержки — ну что ж, может, зарплата будет повыше, что тоже неплохо.
Немного позже во мне проснулась подозрительность. Слишком уж регулярно и до странности добродушно при этом. Пиво он пил в такие вечера, я это чувствовала, обнимая его по прибытию и принимая приветственный поцелуй. Напрашивался логичный вопрос: с чего бы вдруг, уставший после завала на работе, не будучи в ссоре со мной, он пьет где-то пиво вне дома, да еще и радуется этому. Для нас это было необычно. Либо он так делал, когда у нас дела не ладились, и приходил мрачный. Либо мы проводили время вместе.
Как-то я задала ему снова вопрос, почему он так часто задерживается. На что он отшутился, однако перед этим немного замешкавшись.
Наверное, предыдущие сложности наших отношений все-таки закалили меня. Я не начала засыпать его вопросами, пытаясь подловить его на несоответствии ответов и вываливая свои догадки. Не стала и демонстративно показывать обиду или вести себя нарочито отстраненно. Мне было очень, очень обидно, но я, как могла, старалась это скрывать. Нужно было выгадать время, чтобы собраться с мыслями и найти способ разобраться в происходящем. И лучше было бы до этого не нагнетать ситуацию и тем более избегать скандалов и ссор.
Возможно, благодаря моему нейтральному поведению, он чувствовал себя расслабленно и не предпринимал каких-либо действий для повышения скрытности. Поэтому как-то раз, когда он крепко заснул, я просто взяла его телефон, предусмотрительно положив на его место свой, и закрылась в ванной. Если бы он встал, я могла бы сказать, что снова перепутала их — они у нас похожи, одной фирмы, одинакового размера и оба черного цвета.
Пробежав глазами переписку в смс-сообщениях, «Вконтакте» и взглянув на историю звонков, я почувствовала приступ тошноты. Раньше со мной такое уже бывало в минуты нервного потрясения. Стараясь тихо, но глубоко дышать и сдерживать неприятные позывы, я прокралась в темноте на балкон, плотно прикрыла дверь, взяла его пачку и закурила. Выйти на улицу так тихо я бы не смогла, а успокоиться срочно мне был необходимо. Если бы он сейчас проснулся и спросил, что происходит (я ведь давно не курю, только в стрессовые минуты могу сорваться), все старания по моей конспирации пошли бы прахом — я бы просто стала кричать на него и плакать. А плачу я к тому же некрасиво и опухаю после этого, как воздушный шар. Не то что, наверное, эта…
Когда упорно подступающие спазмы тошноты и плача отступили, поддавшись наитию, я отключила у его телефона звук, снова зашла в сеть «Вконтакте», быстро набросала простенькое спам-сообщение со ссылкой на страницу интернет-магазина одежды (недавно случайно зашла на нее и, так как понравились ценой и стилем пара вещей, запомнила простой адрес). Разослав сообщение десяткам двум его друзей, я почистила, где можно, историю посещений и вышла из сети.
Так же тихо покинув балкон, как и вошла в него, я прошла к своему ноутбуку, держа телефон в кармане. Я боялась, что, если верну его на место, друзья начнут писать ему в ответ, предупреждая о взломе, и разбудят. Я была еще не готова к его пробуждению. В действительности, в течение двадцати минут телефон завибрировал только один раз. Успокоившись, я включила звук и снова произвела подмену телефонов.
Следующий день у Дениса был выходной, утро которого ему подпортило известие о временной блокировке аккаунта. Как я и надеялась, он решил, что его взломали. Когда, как следует выругавшись, он принялся менять пароль, я сидела рядом, якобы проверяя свои сообщения в телефоне, а сама при этом, чуть дыша, отчаянно косила глазами в его телефон.
Конечно, тут мне повезло. Много факторов было в пользу этого: моя обычная честность (я впервые позволила себе так вторгнуться в его личное пространство, и надо же — как «удачно»), мое внешне достаточно спокойное отношение к его задержкам, видимое удовлетворение его ответом на единственный вопрос о них, мое увлеченное рассматривание собственного телефона и еще то, что он отключил невидимость данных пароля, пока придумывал его. Ну и конечно, что пароль не был длинным. В общем, просто рояль в кустах, можно сказать.